Социализм. История благих намерений. Александр СтанкевичюсЧитать онлайн книгу.
Христа.
Однако радикальный левый анабаптизм был подавлен в Швейцарии, и активисты этого движения бежали в Германию. Мы не будем перечислять многочисленных более-менее известных приверженцев этого движения, уделив некоторое внимание наиболее интересному из них – книготорговцу Гансу Гуту. Он был достаточно радикален, чтобы мечтать о вторжении турок и их победе над христианами как условии для наступления тысячелетнего царства Христа, и даже назначил дату на 1528 г. (разумеется, хилиазм Гута не имел ничего общего с хилиазмом верующих ранних христиан, поскольку акцент у него ставился на установлении земного царства, где будет царить социальная справедливость). Как и большевики в XX столетии, Гут желал отечеству поражения.
В Моравии в XVI в. расцвели баптистские протосоциалистические общины, числом свыше 70. В каждой такой общине проживало от 400 до 2000 членов. «У них была только одна общая кухня, одна пекарня, одна пивоварня, одна школа, одна комната для родильниц, одна комната, где матери жили вместе с грудными детьми, и т. д. В таком хозяйстве был один глава и распорядитель, который весь хлеб и вино, шерсть, скот и все необходимое покупал на деньги, получаемые от всех ремесел и от всех занятий, затем по мере надобности разделял всем в доме…» [136, с. 342]. Эти общины были добровольными и не революционными, не практиковали общность жен, но в то же время воспитание детей у них было обобществлено и после двух лет дети отнимались от матери и отдавались в общественную школу. Кроме того, как видно из описания, эти общины имели централизованное управление экономикой и перераспределение благ. Однако, учитывая добровольный характер общины и существование в условиях рыночного обмена, эти общины показывали неплохую продуктивность своего хозяйства. Едва ли их можно считать предтечами социалистов Нового и новейшего времени, поскольку эти верующие люди жили мирно и не собирались изменять мир, не сжигали храмы и не грабили богатых. Они не были революционерами и, наверное, поэтому продержались около ста лет, т. е. довольно долго для общины, практикующей локальный добровольный «социализм» и уж тем более долго в сравнении с коммунистическими государствами. Каутский верно задается вопросом: продержались бы такие общины дольше, если бы их силой не вынудили прекратить существование в XVII столетии? «Не особенно вероятно, чтобы баптистам удалось надолго удержать неприкосновенным свой коммунизм среди капиталистического общества, с которым они, благодаря производству товаров и наемному труду, стояли в тесной экономической связи и которому тогда еще принадлежало будущее» [136, с. 351]. К сожалению, Каутский не понимал, что успех таких общин в том и заключался, что ограничивался добровольным объединением людей, производящих и обменивающихся в условиях рынка, а не всеобщего централизованного плана. Учитывая, что память об этих баптистских общинах исчезла даже в самой Моравии, едва ли можно считать их истинными идейными предшественниками социалистов, однако опыт их в рамках нашего повествования весьма