Крылом мелькнувшая. Виктор КрасильниковЧитать онлайн книгу.

      Через десять суток подошли к плавмаяку «Северо-Двинский»27, где заодно тогда брали лоцмана. У всех предвкушение радости встречи с Архангельском. Каждый из команды ощущал себя заморским гостем Садко и знал наперёд, чем будет взвеселён и утешен. Дедок, словно по великой тайне, шепнул:

      – Валерий Петрович, давай, как его, этот самый спрячу.

      На что получил учтивый ответ:

      – О себе, Кузьмич беспокойся, а я уж как-нибудь с экой горки съеду.

      Поставили их левым бортом у причала 25-го лесозавода. Лоцман, вообще-то, рекомендовал ставать правым. Дескать, лучше для отходного манёвра. На что кэп парировал:

      – Благодарю. Чтоб держаться хорошей морской практики, предпочту иначе.

      Едва трап спустили, нагрянула высокая комиссия: погранцы, таможня, портовые власти, вплоть до санитарного контроля. И сразу шмон с пристрастием. (Рейс-то откуда!) Всем на тот момент положено сидеть по каютам. Лишь кто назначен на перекрытия коридоров да вахтит в МКО28 – при делах. Начинали всегда с надстройки. Офицер-пограничник сурово сличает лица с фото на паспорте моряка. Пара таможенников уподобляются ретивым сыскарям. Неким свидетелем за их спинами маячит, проинструктированный матросик.

      На пароходах и в ходу была тишина, тем более у стенки причала. Слышно – подымаются с топотом по внутренним полутрапам. Сейчас вежливо постучатся в капитанскую дверь, подождут отклика. На том, единственный бонус уважения ко главному в судовой роли обнулён.

      Именно в таковскую секунду кэп определился: «Свой? Чужой?». Стучатся.

      – Где наша ни пропадала! – разряжается Петрович. Ковёр сигарообразной торпедой летит на вечное заглубление.

      – Да, да. Входи, служивые.

      Дальше всё как обычно: сверка личности, осмотр приобретённого и почти явное желание, чего-нибудь обнаружить. Эх, абсолютно не за что зацепиться. Всё же старший в звании интересант делится каверзной мыслью в протокольной обёртке.

      – Э-э отчего иллюминатор нараспашку открыт? Под осень ведь.

      Самый раз снисходительно пояснить:

      – Вы, поди, заметили: на пароходах всегда излишне жарко.

      Любопытствующий чин, на глазах умнеет, даже выдавил улыбку. Петрович в полном великолепии капитанской формы являет природное, чуть ироничное, обаятельное благородство. В служивых вселяется чувство неловкости обременения собой такого замечательного человека. Как возможно культурней, подаются к следующим, заранее подозреваемым.

      Сколь хорошо ни шмонали, ничего лишнего не нашли. Видно, те, кто рискнули, знали свои заведования и все шхерины29 парохода на пять с плюсом. Через полтора часа комиссия схлынула. Многие петровские до утра оказались свободны. Спеша, разоделись, как пристало морякам-загранщикам, и в песенном настроении, прихватив отоварку, подались к остановке маймаксанского трамвая. Направился с ковром и всем прочим капитан. Перед магазином, затейливо