Тельняшка жизни. Виктор КрасильниковЧитать онлайн книгу.
рассудил, ступай мОлодец.
Каверза вопроса пригодилась скоро. Дедову дали признательно медаль. Творческая его голова выдумывала беспрестанно. Рацпредложениями с чертежами и эскизами тренировал он целую службу пароходства. Фолиант из них там составили. «Рацухи» по уму, как говаривал, требовали обратной связи. Почти полста поощрений ему выписали. Нарекли: «Лучший старший механик СМП». В Москве прознали и, соответственно, – «Лучший механик Министерства морского флота».
Любая награда без отмечания ничего не стоит. Дедов «полянку ёжиком накрыл», расчувствовался:
– Вот ведь какой хрени удостоен!
Тосты частили, оттого память дала наутро сбой. Вижу: Николаевич ходит хмурый – блестяшка потерялась. Даже осмотр каюты на коленках ничего не выявил, кроме закатившейся целёхонькой бутылки. В чётком рассуждении взглянул герой вчерашнего дня на ситуацию иначе:
– Да что расстраиваться, поди, её всем давали. Заходите ко мне, поценнее нашлось.
Стали разливать. И в одном из стаканов неприлично мокрой возлежала пропажа. Все со смеха прыснули, а вновь тостуемый:
– Вот это награда! Заслужил, никак!
Имелся и орден Трудового Красного Знамени, но никогда он его не носил, даже не упоминал. Раз подначили на Первомай привинтить – отпёрся с деланым вздохом:
– Пробовал перед зеркалом – к лицу не подходит.
Право слово, сейчас, понимается, Николаевич был способен на большее. Вечный технический выдумщик не так бы ещё Родине послужил в серьёзном КБ, да судьба выпала мореманская.
Очень жёнушку любил. Тогда в рейсе говорили с домашними при двух содействующих: начальнике радиостанции и девушке из пароходского центра. В обычном состоянии дед чувств и лучших слов стеснялся. Однако, раскрепостившись, брал трубку с рычажком как для нежного сольного номера. Воспарит, бывало, турманом. Только подруга плачем отзовётся. Рассекретит его состояние без укоров, мягко, всё же характер покажет.
– Люба! Любушка! – кричал он, напрасно терзая рычажок.
Фея с “Радио-1”, проникшись жалостью к обоим, закругляла:
– Извините, связь прервалась.
Настоящим испытанием силы воли для Дедова был прилёт жены. Из последних, может, сил терпел человек. Безупречен, чист, как стёклышко. Вежлив, улыбчив, при галстуке, поражал неузнаваемостью до последнего дня стоянки. Обаяние Любови Никифоровны творило с ним чудеса. Имя этой женщины горело единственной звездой на небосводе его души. И, если бы моря не разлучали, Дедов остался бы таким всегда.
Проводит голубушку в аэропорт по времени совсем впритык. Вернётся чуть раньше комиссии. Однажды вот так же по трапу вбежал. Таможня с пограничниками обходом из кают-компании тронулись. Стучатся к нему. Слышат взволнованный виноватый баритон:
– Подождите, сейчас, сейчас.
Переглянулись с усмешками.
– Некстати стармеху приспичило.
Через минуту стук повторили. И словно другой осипший голос:
– Сей момент, служивые.
Дверь