Рассказы о Марусе. Ленинградское детство 60–70-х. Марина ВажоваЧитать онлайн книгу.
больше сиреневых, похожих на тёти Женино покрывало, обоев в прихожей, не услышит, как звуком басовой струны начинают бить в гостиной часы в тёмно-красном деревянном корпусе, не пройдёт по паркету в связанных бабушкой специально для этого случая шерстяных тапочках. Которые по возвращении тотчас убираются под стол в одну из многочисленных коробок.
И уж конечно, не придётся больше отведать тех чудных котлеток, вкус и аромат которых врезался в чувственную память и со временем ничуть не потускнел. Небольшого усилия было достаточно, чтобы ощущение вкуса возникало в одуряющей яви, а вслед за ним перед Марусей разворачивалась вся Шаховская квартира, наполняясь восхитительными подробностями: фарфоровыми статуэтками дам и кавалеров в высоких париках; гравюрами на стенах гостиной; двойными шторами на высоких окнах: ближними – тяжёлыми, расшитыми тусклой золотой ниткой и подхваченными витым шнуром, и дальними, прозрачными и пожелтевшими от времени.
Торжественная бронзовая люстра с лампочками в виде свечек, зачехлённая мебель дальней комнаты, принадлежавшей до войны мужу Раисы Осиповны Виссариону, не то погибшему, не то попавшему в плен, – всё это было из другой невероятной жизни, так же мало похожей на Марусину, как вигвамы и прерии американских индейцев.
Бабушка рассказывала, что в блокаду младшая сестра, Катерина Осиповна – Катюня – эвакуировалась в Свердловск вместе с Горным институтом, где она служила лаборанткой, а Раиса осталась сторожить квартиру. Там было что сторожить, заметила бабушка, но тут же добавила, что почти вся обстановка и бо́льшая часть хранящихся в квартире ценностей Раиса Осиповна перетаскала на рынок, меняя на продукты, чем и спаслась от голода.
Но много чего осталось, подумала Маруся и страстно, до колик в животе, захотела жить в такой же квартире, ходить по навощённому паркету, носить туфли вместо войлочных тапок-растарапок и клетчаток платье взамен фланелевого халатика. И, конечно, хотя бы по воскресеньям есть куриные котлетки. Куриные, куриные, и пусть курицы от неё отстанут, не выбегают из спальни при одном только упоминании!
Уютная квартирка из трёх комнат и длинной кухни, квартирка, в которую Марусю принесли из роддома, где под вешалкой можно было прятаться или играть с Олей в лото, вдруг показалась скучной и убогой. Бедненькой. Дощатые, крашеные полы в комнатах, местами отставшие плитки линолеума на кухне, висящие на стенах коридора жестяные, никогда не снимаемые тазы, лыжи, стоящие между дверей – всё это, родное и привычное, теперь коробило Марусю.
Она только сейчас увидела, что розовые в мелкий цветочек обои, покрытые карандашными записями над столами и тумбами, засалены и сверху отошли. На стенах ни одной картинки, только отрывной календарь и вышитая гладью газетница. И повсюду на потолках ржавые пятна от протечек, набухающие в дожди по весне и осени. И ничего с этим не поделать.
Но квартира –