Когда шагалось нам легко. Ивлин ВоЧитать онлайн книгу.
вся труппа разыграла затяжную комедию. Циркачи исполнили тоскливую народную песню, а затем с невероятной старательностью и знанием «дела» стали выходить по одному и укладываться на манеж; когда все взрослые приняли горизонтальное положение, вышла все та же девочка-балерина и растянулась на опилках; наконец, неуверенно ковыляя, появилось двух- или трехлетнее дитя, чтобы тоже лечь рядом. Все это действо заняло не меньше четверти часа. После этого все, не прерывая своей песни, начали вставать в том же порядке и уходить за кулисы. Потом объявили антракт; зрители покинули свои места и стали прогуливаться прямо по манежу, уподобившись болельщикам на крикетном стадионе «Лордз»[35] между иннингами. Антракт закончился, и на арене появился бесподобно сложенный негр. Для разогрева он проткнул себе щеки дюжиной вязальных спиц, оставив их торчать по обе стороны лица; в таком виде он вышел в публику и стал наклоняться к нам с чудовищной, застывшей улыбкой. Далее, взяв пригоршню гвоздей, он загнал их молотком себе в бедра. Потом разделся до усыпанных блестками трусов и начал как ни в чем не бывало валяться по доске, из которой торчали остро заточенные кухонные ножи.
Во время этого номера вспыхнула потасовка. Особого накала она достигла у выхода, непосредственно под нашими местами. Головы дерущихся оказались на уровне наших ног, так что мы, не подвергаясь серьезной опасности, получили весьма удобный наблюдательный пункт. Разобраться в происходящем было непросто: мало-помалу драка затягивала и других зрителей. Всеми забытый и обиженный, негр слез со своего деревянного ложа с клинками и обратился к толпе, шлепая себя по голой груди и тем самым показывая, каким пыткам подвергает себя в угоду публике. По правую руку от меня сидел сурового вида египтянин, владевший английским, – мы с ним успели обменяться парой фраз; неожиданно он вскочил со своего места и, перегнувшись через нас троих, от души огрел зонтом по макушке одного из драчунов, а потом с невозмутимой суровостью сел на стул, чтобы вернуться к своему кальяну.
– Из-за чего драка? – обратился я к нему.
– Драка? – переспросил он. – Кто дерется? Не видел никакой драки.
– Да вот же. – Я указал на буйство у выхода, грозившее обрушить весь цирк-шапито.
– Ах это! – протянул он. – Виноват, мне послышалось, вы сказали «драка». Это всего лишь полиция.
И действительно, когда через несколько минут толпа наконец расступилась, из ее недр показались два клокочущих неудержимой злобой констебля, которых пыталась разнять публика. В конце концов их вытолкали, чтобы они продолжили выяснение отношений на улице; зрители приводили себя в порядок и отряхивали поднятые с пола фески; все успокоилось, и могучий негр возобновил самоистязание в благодарной тишине.
Затем последовали разнообразные акробатические номера, в которых маленькая француженка демонстрировала чудеса изящества и бесстрашия. Когда мы уходили, представление все еще было в разгаре