Земля святого Николая. Татьяна Алексеевна КоршуноваЧитать онлайн книгу.
скажи мне. Ты влюблена в Будрейского?
– А ежели я скажу, что да, ты отдашь мне книжку?
Серый переплёт водворился к ней в руки. На нём чернели тиснёные буквы: фамилия автора и название сборника «Curriculum vitae»12.
– Сестрица! Quelle tuile!13 Вы выходите замуж и влюблены в другого! – воскликнул Владимир голосом придворного шута. И получил сборником по плечу.
За окном скрипнула дверь господской бани. Лязгнуло медное ведро, вода всплеснулась.
Едва шаги брата утихли в коридоре, Евдокия подошла к окну, открыла страницу наугад. Тёплый луч летнего полдня высветлил древесные шероховатости бумаги. И мягкий голос Арсения зазвучал в рифмованных строчках:
Я тебя не забуду, прости,
Если что-то случится в дороге,
Ты меня не забудешь, но жди
У ворот одинокие дроги.
Ухожу в мир роскошных затей,
Чтобы стать навсегда одиноким,
Может быть, из безумных идей
Верен буду я очень немногим.
Может быть, долгожданный закат
Омрачится несносной печалью, —
Не гаси ни одной из лампад
И не прячься под черной вуалью.
Я храню поцелуй на щеке,
Не забудешь ты взгляд мой прощальный,
И в именье родном, вдалеке,
Ты не будешь такою печальной.
Евдокия опустилась на колени рядом со своей кушеткой, прислонилась к белой колонне и положила книгу перед собой. Закрыла лицо руками, надавила на веки бугорками ладоней – и в узорах темноты проявилось его лицо. Страшно затрепетало сердце. Почему? «Под чёрной вуалью…» Это о женщине. «Поцелуй на щеке…» «Я тебя не забуду…» Не забуду… «Глупая я глупая – не о том надо думать! – Евдокия потёрла щёки, изгоняя жар. – «Из безумных идей верен буду…» Верен… Эти стихи о силе духа и… печали. Чьей печали?..»
Печаль, одинокие дроги…
Дедушка!..
Она закусила губу до слёз – и швырнула книгу об пол. «Дедушка-а, прости-и!»
Поплакала – стало легче. Книга так и лежала на полу под ножкой канделябра. Одиноко. Одинокие – дроги…
Ухожу в мир роскошных затей,
Чтобы стать навсегда одиноким…
Навсегда – одиноким…
Боже, да чем же он виноват? Евдокия подползла к книге, подняла. Прижала к груди – и прошептала ей «прости».
Глава VI
В день Святой Ольги в гостиной дома Превернинских всё утро возились слуги.
– Палашка, не скобли диваном! – кричал дворовый Никитка. – Паркет поцарапаешь! Чё те говорю – выше подымай!
– Дык, тяжёлó ведь!..
Кухарка Степанида ругала девок-помощниц на кухне. Пахло взбитой сладкой сметаной, дрожжами, рассолом и чем-то подгорелым.
К вечеру в зале образовался длинный стол под розовой скатертью – и стулья, стулья, стулья…
– Позвольте к вам, папенька, – Евдокия стояла на пороге родительской комнаты. В белом шёлковом платье, вышитом цветами по подолу. С бантом из тёмных волос на макушке и маргаритками в кудрях над висками.
– Что тебе, Дуня? – Фёдор Николаевич душил
«Поприще жизни» (лат.)
Какой пассаж! (фр.)