Земля святого Николая. Татьяна Алексеевна КоршуноваЧитать онлайн книгу.
сладость дедушкиной любви.
По воскресеньям дедушка приезжал в Превернино сам, и три поколения, но уже без Владимира, ехали в село Доброво молиться. А после храма – снова к дедушке!
И однажды в мае 1819 года дедушка не приехал. Прибежала лёгкая на ногу девчонка из Первина, Татьяна.
– Барину худо! Видеть вас хотят, – сказала она Фёдору Николаевичу. – Ещё утром на поле выходили, овёс сеяли – до лесу пашню прошли. А к обеду, говорит Аринка, слегли, на грудь жалуются…
Дедушка лежал на кровати в спальне, кухарка Арина давала ему пилюли.
Внучки сели у него в ногах. Дедушка протянул к ним руку:
– Ласточки мои… Возьмите, в буфете – конфетки…
Первый раз – в буфете, а не в его руках.
– Хочу видеть Володю…
– Я напишу к нему, – пообещала Мария Аркадьевна.
Приехал уездный доктор. Девочек отправили с няней в Превернино.
– Ежели он выживет, я рекомендую вас ко двору, – последнее, что они услышали. Голос Фёдора Николаевича. И двери дедушкиной комнаты закрылись.
Ночью в пустом доме Ольга пришла к сестре в кровать и заснула с нею в обнимку.
Евдокия слышала, как приехали родители, как усталыми ногами топали по лестнице. Мария Аркадьевна заглянула к ней в комнату. Зачем заглянула?.. И Евдокия ткнулась в Ольгины волосы, чтобы вздрагивающие веки нечаянно не открылись, не предали её. Чтобы маменька подумала, что она спит, и не сказала ей, что дедушка умер.
Дедушка умер через два дня.
Владимир приехал к отпеванию. Простился с гробом. И вернулся в Москву. Летом он не выдержал экзамен по словесности. А зимой первый раз проиграл в карты последние деньги и английскую шляпу, и явился на свою квартиру пешком: с простуженным ухом – и дедушкиным орденом в кармане. Для объяснений к инспектору Владимир не явился – и, не доучась до летнего Торжественного акта, бросил пансион и уехал в Превернино.
– Инспектор виноват, что ты деда живым не застал? – гремел голос Фёдора Николаевича за дверью кабинета. – Пансион виноват? Вся Москва?.. А кто виноват? Я? Я – должен был дома тебя посадить? Недорослем?..
Мария Аркадьевна крестилась в коридоре. Что-то грохнуло об пол, рассыпалось, зазвенело – Фёдор Николаевич разбил часы. Слава Богу – не сыну об голову…
Владимир вышел бледный, со слезящимися глазами и узкими зрачками. Отмахнулся от объятий матери, пнул дверь в залу – и прошагал в свою комнату.
Через год родители попытались отдать его на службу в Александрийский гусарский полк. Но ни чёрный доломан с петлями, ни ментик с белым мехом пользы ему не принесли. Владимир играл и пьянствовал в обществе полковых друзей. Чтобы не позорить честь мундира и фамилию, он так и ушёл в отставку портупей-юнкером – и сбежал в Превернино. А оттуда в Петербург. Так и стал бегать. От себя, от памяти, от родителей, от соблазнов. От пьянства его отвернуло, и он стал любимцем петербургского бомонда – внук светлейшего князя.
Дедушку похоронили в Доброве рядом с храмом. Ольга выплакалась на похоронах. Евдокия молчала.