Поход в неизвестность. Михаил Михайлович МолчановЧитать онлайн книгу.
матроса. Тот время от времени терял сознание, бредил, кричал и когда приходил в себя, горел безумным желанием снова искать свою команду. Но вокруг была только одна и та же белоснежная огромная простыня, не расправленная на этот раз заботливой рукой хозяйки природы. Все безрезультатно.
Настал момент, когда о продолжении поиска судна уже не было речи. На обратном пути, не доехав несколько миль до яранг людей, давших приют, матрос Веретяйло Остап Акимович умер от заражения крови, результатом которого стала гангрена вследствие полученного ранее обморожения.
ГЛАВА 9
ДОРОГА В ВЕЧНОСТЬ
Собаки проваливались в рыхлый снег, натыкаясь на валуны. Ветер в буквальном смысле начал валить с ног, когда путники, по их расчетам, оставили за собой большую половину пути. Дышать становилось невмоготу. Немного облегчало лишь то обстоятельство, что ветер долгое время не менял своего направления и дул в спину, помогая тем самым движению. Коренастый Илья Ерофеевич беспрестанно подталкивал нарты, после чего возвращался к собакам. Таким образом помогал преодолевать им ледяные глыбы на пути. От тяжелого труда его лицо покрывалось испариной, борода с усами обросли ледяной коркой, на щеках, на носу, на руках образовались белые пятна от обморожения.
– Ничего, не возьмешь! Чу! Чу! – выкрикивал он собакам.
– Душков! За мной! Не отставать! Немного осталось. Завтра к вечеру должны выйти. Будем в теплой каюте чай попивать горячий! А позже смотреть вперед нужно внимательней. Огоньки должны будут просматриваться!
Боцман кричал, но ветер уносил его слова далеко вперед и Душков мог уловить только обрывки слов.
– Что, что, – продолжал выкрикивать на ходу Илья Ерофимович, – а работать с компасом меня научили! Эх, звезд бы на небе бог послал, ничегошеньки не видно, Идем на ощупь!
– Я, я больше не могу, – твердил его подчиненный. Мы не найдем судна! Мы идем в другую сторону!
Вид у Душкова стал рассеянный, даже чудаковатый, нерешительный. Он часто отставал от упряжки. Человек он был мнительный, не волевой, но до сих пор послушный и знающий свою работу. Отрицательные качества в его характере стали заметны уже после выхода именно на этот маршрут. Там же, на шхуне, распознать это было сложно. Опыта подобных походов у него не случалось, да и на большой воде он оказался непонятно как. Ходил на речных судах по Неве. Жаловать, так, особо никто не жаловал. Привилегий больших не даровали. Человек незаметный. Семьи не было, хотя в его двадцать семь можно было и обзавестись. Немного увлекался поэзией. Любил очень Пушкина. Его иногда в команде и называли поэт. Из всех родных в живых оставалась только мать, уже в значительно преклонном возрасте и надеяться она могла только на сына, единственного. Досмотрит, докормит. Любили они друг друга очень крепко и не чаяли друг в дружке души. Не отпускала она его в это плавание. Но больно Виниамину перемен хотелось, покорять недоступные места на севере России, о которых так много говорили и писали в газетах,