Поход в неизвестность. Михаил Михайлович МолчановЧитать онлайн книгу.
Григорьевич, что значат эти недомолвки? Так недавно я слышала от Вас, что ни каких открытых вопросов о подготовке шхуны к плаванию не оставалось.
– Я от своих слов не отказываюсь, но с собаками может произойти самое непредвиденное. Получены сведения, что породистых выносливых лаек не хватает и до нашего прихода в Муром обещали все уладить.
– Петя, я Вас прошу. Мы с Вами молоды. У нас впереди целая жизнь. Вы можете отказаться от плавания, –Женя немного подумала, помолчав, и продолжала:
– или, по крайней мере, если не пожелаете сделать оное, то попытаться пройти по намеченному пути до разумной точки, на которой, в случае опасности, еще можно было бы принять волевое решение вернуться обратно, тем самым сохранив себя и экипаж и не давая повода для самых нежелательных толков публики.
Я не знаю, что сказать, что можно советовать мне, женщине, далекой от искусства мореплавания среди суровых условий. Вы сейчас ничего не говорите. Можете меня считать трусливой и не разумной. Что угодно. Но так будет лучше. Лучше для нас обоих. У Вас есть еще немного времени подумать и все взвесить.
– Я офицер Евгения. Передо мной поставлена задача. Она трудна, но выполнима. То, что наш поход будет нелегким команде известно. Мы готовы вынести все испытания судьбы, чтобы оправдать доверие, оказанное нам. Отказываться от задуманного, от намеченного слишком поздно. Если же я испугаюсь первых трудностей и буду волен подчиниться Вашим словам, то потом, когда пройдет время, Вы меня сами же станете если не призирать, то в глубине своей души считать за нерешительного и слабого человека. При всем моем уважении, при том, что я питаю к Вам особые чувства, я не могу с Вами согласиться.
Иногда они себя чувствовали наедине настолько близко, что без посторонних легко переходили на «ты». Но, когда разговор в эту минуту начинал касаться выполнения государственного долга, присяги, верности отечеству, – Рубинов уже продолжал беседу с Женей на «вы» в рамках почти официальной беседы, что вынуждало собеседницу становиться учтивей и послушней.
–Вы решили. Прекрасно. Так будет. Знайте, больше я Вас не попрекну ни разу за время нашего плавания, по крайней мере до тех пор, пока господь не разрешит нам вернуться на нашу родимую землю.
– Я рад, что Вы меня понимаете. Тем лучше.
Петр Григорьевич достал из кармана часы, бегло взглянул:
–Нам пора.
– Да. Конечно. Нужно идти.
И пролетка помчалась к пристани, оставляя за собой каменные дома родного города, до боли знакомые улицы и мостовые, аллеи и скверики, где столько было сказано двумя преданными друг другу сердцами во время нежных встреч после долгих расставаний.
А на судне погрузка шла своим чередом. Люди выполняли свою работу монотонно, подменяя время от времени друг друга и шхуна осторожно проседала на каждый дюйм все ниже и ниже в холодную соленую воду. Рядом над не смелой волной кружились чайки. Недалеко стояли в нарядных платьях пары и кормили птиц у воды крошками от хлеба. Вода накатывала к пристани и