Одноколыбельники. Марина ЦветаеваЧитать онлайн книгу.
Ты не учительница, ты просто маленькая девочка. И не хвастайся, пожалуйста, своей крестной мамой. Моя мама говорит, что глупо хвастаться.
– Сам ты глупый!
Я смотрю на Женю: он прижался к стенке и испуганно моргает глазами. Вокруг нас уже целая толпа детей. Я храбро смотрю прямо в глаза Маргарите.
– Тебе сколько лет? – спрашиваю я.
– Мне десять с двумя месяцами. Через десять месяцев мне будет одиннадцать, и мама мне на рождение обещала подарить браслет. А тебе сколько?
Я молчу. Ни за что не скажу ей сколько. Господи, когда же и мне будет одиннадцать лет через десять месяцев?
– Скажи мне, пожалуйста, Маргарита, – решаюсь я переменить неприятный для меня разговор, – где же здесь детский сад? Нельзя ли пойти туда?
Что это сделалось с Маргаритой? Она сперва вытянулась на концах своих красных туфелек, потом закружилась на месте, хлопает в ладоши…
– Я же сразу сказала, что ты глупый! Ха-ха-ха! Близко ли детский сад! Что же ты думаешь, это настоящий сад – с деревьями! с дорожками! с клумбами! Ах ты глупый, глупый, маленький, малюсенький мальчик! – обидно громко кричит она, вертясь во все стороны.
Другие дети тоже вертятся и кричат. Остается одно: высунуть ей язык. Это нехорошо, маме бы это не понравилось. Да где же мама? Неужели она ушла домой? Я беру Женю за руку.
– Женя, пойдем к маме, – шепчу я, – здесь все важничают. Тебе ведь тоже не нравится?
– Но ведь мама сказала, что скоро придет, – неуверенно говорит уставший стоять Женя.
Милый Женя! Как я люблю его сейчас! Какой он ласковый, добрый!.. Зачем я ему вчера не давал розовые цветы? Я теперь все отдам ему. Да, но где же цветы? Никакого сада тут нет, только дети, и еще Маргарита дразнится.
– Слушай, Кира, я тебе скажу, что такое детский сад, – как-то слишком ласково начинает она, – это такой большой сад с деревьями, с клумбами, с дорожками… А на деревьях – девочки, а на клумбах – мальчики, а на дорожках – дурачки, один дурачок – Кира!
– Нет, не Кира, а дурачок Маргарита! И не дурачок ты, а просто обезьяна в клетчатом платье. К нам раз пришел шарманщик-болгарин с обезьяной; она сидела у него за пазухой, на ней было красное с зеленым платье, она дразнилась, важничала, ну совсем как ты. Правда, Женя?
– Нет, – слышится тихий Женин голосок, – она лучше: она на руках ходила.
Маргарита стоит красная, со слезами на глазах, и глядит на свои тоже красные туфли. Мне уже немного жаль ее. Вдруг она заплачет?
– Ты не сердись. Ее звали Марина Ивановна, и она была ручная. Она все мерзла: ее привезли из далекой страны, где даже зимой растут апельсины…
Маргарита не дает мне окончить. В ее руке комок розовой бумаги. В следующую минуту он уже ударился о мой лоб и отскочил к ее ногам. Она нагибается, чтобы поднять его, я толкаю ее… Маргарита на полу и громко плачет. Женя спрятался за меня и тоже плачет; и дети, особенно очень маленькие, тоже плачут; и я, сам не знаю почему, тоже плачу.
Появление мамы в сопровождении m-llе Marie положило конец нашему «знакомству с детьми». Начались объяснения; извинения