Никита Хрущев. Леонид МлечинЧитать онлайн книгу.
на десятки километров в день, потому что приказы не позволяли им зацепиться и создать прочную оборону. Это была, как признавал позднее маршал Советского Союза Василий Данилович Соколовский, «игра в поддавки». Кирпонос не решался спорить с Москвой и доказывать свою правоту.
Хрущев 5 июля сообщил Сталину шифротелеграммой: «Можно организовать в Киеве народное ополчение 50 тысяч человек, Харькове – 50 тысяч человек, Одессе – 40 тысяч человек, Днепропетровске – 40 тысяч человек, городах Сталинской области – 100 тысяч человек, городах Ворошиловградской области – 80 тысяч человек, Днепродзержинске и Кривом Роге – по 15 тысяч человек. Оружия для ополченцев нет».
– Нам нужно оружие, – обратился Хрущев к члену ГКО Г. М. Маленкову.
– Оружия нет, – отвечал Маленков, – а те запасы, которые были, направляются на вооружение рабочих в Москве и Ленинграде.
– Что же нам делать? – спросил Хрущев. – У нас же нет своих оружейных заводов.
– А вы куйте ножи, пики и вооружайте ими рабочих, – посоветовал Маленков.
И. А. Серова еще в феврале отозвали в Москву на повышение (он стал первым заместителем наркома государственной безопасности), и наркомом внутренних дел Украины назначили старшего майора госбезопасности Василия Тимофеевича Сергиенко. Бдительный нарком поспешил доложить в Москву, что Хрущев намерен сдать Киев, не хочет оборонять город. Сталин обвинил Хрущева и командование Юго-Западного фронта в трусости и 11 июля отправил Хрущеву гневную телеграмму:
«Получены достоверные сведения, что вы все, от командующего Юго-Западным фронтом до членов Военного совета, настроены панически и намерены произвести отвод войск на левый берег Днепра.
Предупреждаю вас, что, если вы сделаете хоть один шаг в сторону отвода войск на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы Укрепрайонов на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара как трусов и дезертиров».
В реальности, когда немцы подходили к Киеву, именно нарком внутренних дел Сергиенко, как говорится в документах, «проявил растерянность и трусость». Попав в окружение, обреченно сказал подчиненным: «Я вам теперь не нарком, делайте, что хотите». В результате 800 человек из аппарата республиканского Наркомата внутренних дел либо попали в плен, либо погибли. Сам Сергиенко некоторое время жил в оккупированном немцами Харькове, потом все-таки перешел линию фронта. Берия его прикрыл, и Василий Тимофеевич стал заместителем начальника Центрального штаба партизанского движения, в октябре 1943 года – наркомом внутренних дел Крымской АССР. После того как Берия ушел с Лубянки, Сергиенко впал в немилость. Его назначили начальником одного из лагерей, где он создал из заключенных оркестр и услаждал себя музыкой. После смерти Сталина и прихода Хрущева в декабре 1954 года его вчистую уволили из органов, а через несколько дней – лишили и звания генерал-лейтенанта…
Ситуация на фронте ухудшалась с каждым днем. 29 июля начальник Генштаба РККА Г. К. Жуков