Перевоспитать охламона. Натализа КоффЧитать онлайн книгу.
Груня присела рядом с бабушкой, обняла старушку, приластилась, – Не плачь. Хорошо? Я тебя знаю, разрыдаешься сейчас.
– А чего рыдать? – вздохнула Надежда Вадимовна, – Если бы не сынок мой, дуралей, каких мало, живы были бы. А теперь вон, одну тебя оставили, сиротинушку.
– Брось, бабуль, – Грунька прижалась к старушке, поцеловала в щеку, – Зато они вместе.
– Как там Нюра поживает? Давно к нам не выбиралась, – поворчала старушка, вытирая глаза платочком.
– Ты ведь знаешь, она город не любит, – ответила Груня, – Давай лучше мы к ней как-нибудь вдвоем наведаемся? Она всегда тебя ждет в гости. Знаешь ведь.
– Знаю, Грушенька, знаю, – улыбнулась Надежда Вадимовна, – Через недельку-другую поедем. Душевная женщина, наша тетушка Нюра. И куда мужики смотрят? Не пойму я.
– Душевная, – согласилась Груня.
– А ну, повертись еще, погляжу на тебя, – вновь улыбнулась Надежда Вадимовна, – Красавица ты у меня выросла. И куда собралась?
– Бабуль, на выставку! Представляешь, к самому Шахову! Билетов не достать! – не удержалась и похвасталась девушка.
– Если не достать, то чего идти? У калитки постоять? Так лучше дома сиди, вон я и пирогов напекла, с капустой, как ты любишь, – заворчала старушка по-доброму, вновь украдкой смахивая слезу. Уж очень похожа стала Гршенька на покойную невестку.
– А меня Василий Павлович с собой берет! – радостно выпалила Грунька.
– Это который? – нахмурила брови старушка, – Ентот что ли? С цветами? Видала я его на свадьбе у Соколовых. Мужик, конечно, видный. Тут не поспоришь. Но ты у меня барышня воспитанная, девочка совсем. А он уже давно не юнец.
– Бабуль, – всплеснула руками Груня и сунула ноги в туфли-лодочки, которые успела достать из коробки, – Я же просто на выставку схожу. А ты придумала себе лишнего.
– Ага, столько цветов просто так не дарят, – проворчала бабушка, подходя к окошку, на котором стояло ведро с цветами, и отрывая увядшие лепестки.
Грунька улыбнулась. Как бы ни ворчала бабуля, а цветы ей нравились. Вот и ухаживает за ними лучше самой Груни, воду меняет каждый день, беседует с ними украдкой.
Бросив взгляд на дисплей телефона, Груня поняла, что уже почти четыре. Вот-вот должен явиться Барычинский за ней. И девчонка совершенно не знала, как вести себя в его присутствии.
В дверь позвонили, и Груня поняла, что настал тот самый момент, когда она выйдет к Василию Павловичу не в простых джинсах или в униформе, а в черном вечернем платье чуть выше колен, ладно облегающем фигурку, в туфлях на невысоком каблуке, с уложенными и чуть подкрученными локонами. И, самое удивительное, девчонка ждала реакции Барина. Едва ли не больше, чем визита на саму выставку.
Бабушка открыла дверь, а Грунька замерла на пороге своей комнаты.
– Здравствуйте, – услышала Груня глубокий голос Барычинского.
– Здравствуйте, здравствуйте, – хмыкнула старушка, и, повернувшись к внучке уже громче крикнула, –