Отцовский договор. Юнас Хассен КемириЧитать онлайн книгу.
с изумлением, словно пытается разгадать, что же тут происходит. Папа ждет немного. Потом еще немного. После этого в пятый раз пытается подойти к ней и уговорить, завлечь ее телевизором, фруктами, но ему сложно оставаться естественным, ведь у каждого окна есть глаза, в каждом проезжающем автомобиле сидят знакомые, коллеги по старой работе, бывшие подружки, школьные карьерные консультанты, социальные работники, и все они следят за каждым его движением, хотят знать, справится ли он, делают пометки у себя в блокнотиках и переглядываются понимающе, когда папа, потеряв терпение, хватает старшую за комбинезон и тащит домой под мышкой как дергающееся полено. Старшая то смеется, то плачет, а потом уже только плачет. Она издает душераздирающий протяжный вой, который эхом отзывается между многоэтажек и заставляет едущие мимо машины сбавить скорость. Когда на пути им встречается пара соседей, старшая кричит:
– Ай, папа, ты делаешь мне больно! Больно!
Папа притворяется невозмутимым, он улыбается соседям, строит из себя такого папу, каких ему доводилось видеть в метро, эти папы обмениваются взглядами с другими папами, когда их дети начинают визжать. Они тогда просто пожмут чуть растерянно плечами, уладят проблему и едут себе спокойно дальше. В отличие от него у этих пап не возникает импульсивного желания выйти из вагона, чтобы скрыться от взглядов окружающих, или всыпать ребенку, потому что надо, потому что он маленький, потому что так явно показывает, что без папы ему не обойтись.
Около пяти они обедают, в полшестого приходит мама, она извиняется за опоздание ‒ на красной линии метро случился сбой в расписании поездов.
– Надо же, какая неожиданность, – говорит он. – Если в следующий раз выйдешь с работы чуть раньше, может, будешь дома как раз к обеду.
– Хорошо, – отвечает она. – Давай ты будешь срываться на ком-то другом, ладно?
– Ни на ком я не срываюсь, – говорит он. – Просто мне все мои усилия кажутся совершенно неоправданными – я ведь с утра до вечера верчусь, отвожу, забираю, покупаю, готовлю, а потом приходишь ты такая вся вальсирующая на полчаса позже, чем надо, и такая…
– Милый, – перебивает она его. – Присядь. Поешь. Отдышись. А когда дети уснут, поговорим. Ты приготовил что-нибудь вкусненькое?
– Из того, что со вчера осталось, – отвечает папа.
Младший, которому годик, сидит в своем стульчике и ест сам, никому не позволяет себя кормить и требует, чтобы у него всегда было две ложки: одна, чтобы пихать еду в рот, другая, чтобы барабанить ею по столу, бросать на пол и тыкать в потолок. Для начала он съедает две вареные экологические морковки, потом миску кукурузы, потом спагетти с мясным соусом, потом пару фруктов, лучше всего идут мандарины, но их нужно нарезать на кусочки, потому что целая долька может застрять в горле, так говорит мама. С сосисками то же самое. Наевшись, он швыряет на пол остатки фруктов, макаронины, мясной соус – все летит на паркет и поливается водой из подтекающей кружки-непроливайки. Старшая, которой четыре, ест сама. Она взрослая.