Свобода или смерть. История Чеченской Республики. От революции к войне. 1991–1994. Франческо БенедеттиЧитать онлайн книгу.
бюрократией, партийными кадрами и частью армии, которые хотели прервать план реформ, чтобы спасти режим. С другой стороны, были радикальные реформисты, которые вместо этого настаивали на ускорении перестройки, и для того, чтобы она была реализована, они были готовы обойтись без самого СССР, если это необходимо. Первые собрались вокруг Егора Лигачева, второго человека в правительстве. Последних представлял Борис Ельцин, секретарь московского отделения партии.
Столкновение между ними произошло в сентябре 1989 года, когда Ельцин подал в отставку, если бы лидер КПСС не бросил Лигачева. Горбачеву не хотелось разыгрывать реквием по режиму, и он удержал своего секунданта в седле. Ельцин воспринял это не очень хорошо, но прежде всего это не понравилось многим россиянам, которые видели в нем единственного человека, способного спасти их от нищеты, в которой они оказались33. Вокруг радикального лидера сформировалось движение, которое сегодня мы бы определили как «антикаст», которое он намеревался использовать для демонтажа системы изнутри. Тем временем социалистический режим подвергался нападкам со всех сторон. Обострение экономического кризиса разожгло улицы и дало аргументы тем, кто, обвиняя центральное правительство, требовал самоуправления. Если раньше авангардом протеста были прибалтийские республики, то теперь он охватил весь Союз, рискуя разнести СССР на тысячу осколков. Горбачев начал понимать, что он хотел сделать слишком много вещей одновременно, но к настоящему времени было уже слишком поздно: экологические протесты превратились в демократические восстания, возглавляемые Народными фронтами. Таким образом, внутри фронтов появились новые политические субъекты, многие из которых были националистического происхождения. Советы попытались вмешаться, предложив автономистские реформы, признав местные языки официальными, спонсируя культурное возрождение и исторический ревизионизм. То есть они пытались вернуть общественное мнение в партийную ограду. Однако это повышение популярности привело к равному и противоположному эффекту: вместо укрепления консенсуса советские меры распространили убеждение в том, что система терпит неудачу. Независимые ассоциации множились, и протесты приобрели явный независимый характер.
Первыми от слов перешли к делу эстонцы во главе с назначенным лидером Вайно Вальясом. После обсуждения вопроса об учреждении национального языка в качестве государственного 16 ноября 1988 года Верховный Совет Эстонии обнародовал Декларацию о суверенитете, в соответствии с которой законы Эстонии будут считаться преобладающими над законами СССР. Это еще не было отделением, но шло к нему. В последующие дни Латвия и Литва также присоединились к Эстонии, и аналогичные инициативы были реализованы в Грузии, Украине, Молдове и Беларуси.
После стран Балтии и кавказских республик настала очередь республик Центральной Азии. В декабре 1986 года в Казахстане прошли бурные демонстрации в связи с известием о том, что Горбачев намеревался
Только в 1989 году промышленное производство сократилось на 6%, инфляция увеличилась на 10%, и государство начало прибегать к золотовалютным резервам, чтобы покрыть убытки. Крупные коммерческие банки, к которым Горбачев хотел обратиться, чтобы профинансировать модернизацию, почуяв запах несостоятельности, стали отказывать в выдаче кредитов..