Честь снайпера. Стивен ХантерЧитать онлайн книгу.
молодой девушки города были ландшафтом сплошных руин, где в основном находились лишь трупы, крысы и высушенные люди, покрытые грязной коростой. Будущее измерялось промежутком времени протяженностью двадцать четыре часа. А столица была не тронута войной, хотя в далеком уже 41-м году на нее и упало несколько бомб. Немцы подошли к Москве на тридцать километров, но затем наступила зима, а на помощь ей пришла 15-я гвардейская армия. Совсем не так было в Сталинграде, где девушка провела все шесть месяцев битвы. Ей трудно было не испытывать к Москве чувство неприязни. Фронтовик с передовой ненавидит все штабные города, это его право, и тут ничего не поделаешь. Целые здания и чистые улицы, не заваленные грудами кирпича, были оскорбительными. Но такова война. Одни остаются в живых, бойцы или города, другие – нет.
– А удивительно то, – продолжал майор, – что красота по большей части банальна. Да, понимаю. Удивительно! Однако многие миловидные деревенские девушки приходят в уныние, обнаружив, какие они заурядные. Когда я был на «Мосфильме» – ну, конечно, я там не работал, но все-таки находился по полуофициальному делу и пользовался, не побоюсь этого сказать, весьма существенным влиянием. Я был знаком со многими известными людьми. Но это так, к слову. Так вот каждый день на «Мосфильм», как и в Голливуд, приходили красивые девушки, отовсюду. Они были уверены, что их смазливое личико станет для них билетом к славе и даст возможность удрать из России. Однако в конечном счете абсолютное большинство становилось проститутками или содержанками. И знаешь почему?
Если он ждал ответа, он его не услышал. Одна звездочка и два просвета на погонах указывали на то, что этот человек – майор; синие петлицы и околыш фуражки рассказывали о ночных визитах, бесследных исчезновениях, НКВД. Но лицо говорило то же самое, что говорили лица многих мужчин: «я тебя хочу, ты мне нужна, ты должна стать моей», оно говорило о мечтах, желаниях и намерениях. Все это было девушке хорошо знакомо, она уже слышала это много раз, в самых разных выражениях. Но в иерархии мужчин и женщин она была на тысячу ступеней выше майора, несмотря на простые сержантские лычки на погонах. Согласно закону, более древнему, чем политика, она могла ничего не отвечать.
Вместо этого девушка задумалась о совершенно другом. Неужели все это связано с Курской дугой? Что известно этому майору? Что известно НКВД?
– Потому что кинокамера говорит правду, – продолжал свои безнадежные попытки майор. – Или, точнее, слишком много правды. Она не любит заурядное и долго на нем не задерживается. Ей нужно, чтобы ее дразнили, соблазняли, завлекали. Я сам не знаю почему, но даже среди красавиц только одно лицо из тысячи обладает теми чертами, которыми восторгается кинокамера. Такая красота встречается крайне редко.
Машина проехала площадь Дзержинского, или, как ее все называли по старой памяти, Лубянку, мимо здания, где предположительно работал этот олух – и в нем не было ничего особенного, огромная железобетонная коробка в девять этажей, цвета головки сыра. Но девушка его не видела. Она видела Курскую дугу. Горящих людей, горящие танки, поле, усеянное