Сага о Хельги. Алексей ПишенинЧитать онлайн книгу.
Тут же начались споры, а Торвинд Кабан предложил выпить и за Олафа сына Трюггви, самого славного воина Норвегии. Одд с Кабаном едва не схватились, но Харальд Тордсон позвал скальда, гостившего в его доме, и тот спел несколько песен и закончил драпой о короле Харальде Прекрасноволосом. И хотя все знали о судьбе великого конунга, однако драпа была составлена таким сложным языком, что многие только делали вид, что наслаждаются ее сравнениями и иносказаниями, чтобы не показаться невежами перед соседями.
И тогда Торбранд сказал, что нынешние скальды уже не те и что размер для них стал много важнее того, о чем они рассказывают. На это Одд Одноногий возразил, что многие бы согласились с Торбрандом, однако те, кому выпала честь пожить при дворе конунга, знают, как отличить плохую вису от хорошей. На это Торбранд ответил, что хотя и не было ему оказано такой чести, однако и дома у него есть ценители хороших вис. И тут он крикнул Хельги, чтобы тот поднялся. Однако вместо Хельги встал Бьёрн, который хотя уже и покачивался слегка от крепкого пива, но все же шепнул брату, что лучшей возможности не представится и что пиво только заставляет его язык быстрее поворачиваться во рту. Бьёрн сказал так:
– Брат мой Хельги – известный в нашей округе скальд, но когда вокруг так много прекрасных девушек, то и у меня, быть может, что-нибудь получится. Потому не разрешат ли уважаемые гости и мне сказать вису?
Тут все одобрительно закивали головами, потому как в любом случае видели, что предстоит им веселое развлечение, о котором можно будет рассказать домочадцам, не поехавшим на торг. Ведь многие знали, что Бьёрн хорош с мечом и топором, однако еще древним было известно, что клинком можно вырубить руны, но сложить их в хорошую вису может только тот, кто хлебнул меда Браги[8].
Когда все выкрики затихли, Бьёрн повернулся лицом к почетному столу и начал, глядя на отца и Харальда Тордсона:
В палатах Фрейи[9], где пляшут феи,
Там рождена была она.
Прекрасней нет, то знает свет.
Один лишь взгляд – для сердца яд.
Забыть такой не смог герой.
В его лучах бессилен мрак.
В нем синь морей, бег Ран[10] коней
И солнца свет – ни тучки нет.
И небосклон. Сражает он.
Тут Бьёрн впервые посмотрел на Сигрун:
Фафнира[11] злато, камней красу
В твои палаты я принесу
И все отдам прекрасной деве,
Чтоб навсегда была моею.
Когда Бьёрн закончил, гости еще несколько мгновений молчали, словно ожидая продолжения, а потом все разом разразились одобрительными криками. Ибо такой размер, где в каждой висе были созвучия, все еще был непривычен в их краях, хотя после того, как Эгиль Скаллагримсон[12] рассказал свою драпу конунгу Эйрику в Йорвике, минуло уже лет сорок. Однако Эгиль тогда выкупал у конунга свою голову,