Закон и женщина. Уилки КоллинзЧитать онлайн книгу.
мне, женившись под чужим именем. Опасаясь сказать под влиянием этого чувства что-нибудь слишком резкое, что-нибудь такое, в чем мне пришлось бы раскаяться впоследствии, я не сказала ничего. Только женщины могут понять, чего мне стоило промолчать, только мужчины могут понять, как раздражающе подействовало мое молчание на мужа.
– Ты говоришь, что тебе нужно время, – повторил он. – Я спрашиваю тебя: для чего?
Мое самообладание, доведенное до крайнего напряжения, изменило мне. Резкий ответ вырвался из моих уст, как птица из клетки.
– Время мне нужно для того, чтобы привыкнуть к моему настоящему имени, – сказала я.
Он бросил на меня зловещий взгляд.
– Что это значит?
– Ты знаешь, что это значит. До сих пор я думала, что я миссис Вудвил. Теперь я узнала, что я миссис Макаллан.
Он отшатнулся от меня, как будто я ударила его. Лицо его покрылось такой смертельной бледностью, что я со страхом ждала, что он упадет без чувств к моим ногам. О, мой язык, мой язык! Зачем я не удержала мой зловредный женский язык?
– Я не ожидала, что испугаю тебя, Юстас, – сказала я. – Прости меня, пожалуйста. Я сказала это, не подумав.
Он нетерпеливо махнул рукой, как будто мои извинения раздражали его, как докучливые летние мухи.
– Что еще ты узнала? – спросил он тихим, строгим голосом.
– Ничего, Юстас.
– Ничего? – Он подумал и утомленно провел рукой по лбу. – Ничего, конечно, – прошептал он, – иначе она не была бы здесь. – Он устремил на меня пытливый взгляд. – Не повторяй никогда того, что ты сказала сейчас, – продолжал он. – Ради себя самой, Валерия, и ради меня не повторяй этого никогда. – Он замолчал и утомленно опустился на ближайший стул.
Я, конечно, слышала предостережение мужа, но оно не произвело на меня такого впечатления, как предшествовавшие ему слова: «Ничего, конечно, иначе она не была бы здесь». Значило ли это, что если б я узнала что-нибудь, кроме того, что узнала об имени, то не возвратилась бы к мужу? Это ли хотел он сказать? Неужели тайна, которую он скрывал от меня, была так ужасна, что могла разлучить нас сразу и навсегда? Я стояла перед ним молча, пытаясь найти ответ на эти вопросы в его лице. Как красноречиво было оно, когда он говорил о любви. Теперь оно не сказало мне ничего.
Он просидел несколько минут, не глядя на меня, погруженный в свои мысли, потом встал и взял шляпу.
– Друг, одолживший мне яхту, в настоящее время в Лондоне, – сказал он. – Я пойду к нему и скажу, что наши планы изменились. – При этих словах он разорвал телеграмму с видом угрюмой покорности. – Ты, очевидно, решила не ехать со мной, – продолжал он. – Так лучше отказаться от яхты немедленно. Как ты полагаешь?
Тон его был почти презрительный, но я была слишком встревожена, чтобы принять это к сердцу.
– Поступай как знаешь, Юстас, – сказала я грустно. – Не все ли равно? Пока я лишена твоего доверия, где бы мы ни находились, на суше или на море, мы не можем быть счастливы.
– Мы могли бы быть счастливы, если бы ты способна была обуздать свое