Воспитать (мужчину) юриста. Юлия ЕленинаЧитать онлайн книгу.
– жалобно протянула.
Боже, так бы Джульетта не смогла захныкать над трупом Ромео.
– У тебя пара дней. Только не вздумайте там плодиться. Ты кота бросаешь, а ребенка вообще в детдом сдашь.
– Злая ты, мужика тебе надо, – судя по голосу, Танька уже не строила из себя обиженную сироту.
– Ага, вот ты со своим вернешься, и я его на пару дней позаимствую. Пусть всю злость из меня выбьет.
Отбросив телефон с размаха на заднее сиденье, услышала, как недовольно подал голос Тимоша. Кажется, попала в него.
– Извини, котяра, но обиды не держи, а то нам еще вместе куковать.
– А куда мы едем? – вдруг подал голос Ботаник.
Черт!
– А куда тебе надо? – спросила, притормозив.
Он немного замялся, потеребил край идеально выглаженной рубашки и посмотрел на меня. Солнце отразилось в стеклах очков, что не дало мне увидеть взгляд, но по интонации можно было определить степень его неловкости:
– Домой, наверное… Меня мама ждет. Уже волнуется, должно быть.
Я пару раз быстро моргнула, не понимая, ослышалась или нет. Мама волнуется? Нет, конечно, мамы волнуются за детей, когда даже тем и за сорок перевалит. Моя тоже постоянно звонит. Но тут виделась гиперопека. В каждом его упоминании, жестах, взгляде…
– У тебя отец есть? – выпалила, не подумав, что это бестактно.
Ботаник отвернулся к окну и замолчал. Черт, вот как ходатайствовать? Я снова завела мотор, хотя так и не знала, куда его везти, когда снова блики очков повернулись ко мне:
– Он умер, когда мне было пять лет. Я его почти не знал. Мама меня, возможно, сильно опекала, но постаралась сделать все, чтобы дать мне… Возможности, образование и перспективы. Иногда это меня раздражало, особенно в подростковом возрасте, но все-таки я оценил ее жертву.
Я тоже оценила все, что он сказал, и возникло желание прополоскать его матери мозги. Умный, интересный, эрудированный парень, а все остальное – ее вина. Материнские жертвы – жертвы часто ради самих себя, а не ради детей. Но не мне судить. Папа у меня тоже не подарок – возможно, как и сам Зигмунд, в честь которого его назвали, страдает неврозом или чем-то там еще. Бабуля мне его биографию читала вместо сказок на ночь, но – слава всевышнему – в детской голове мало что отложилось, а то бы сама стала невротиком. Потом мама пресекла это безобразие, начав читать мне русскую классику. Я в итоге так и не поняла, что для детской психики было хуже – краткий курс в психиатрию или не самая позитивная русская литература.
– Ивонна Сигизмундовна, вы можете меня высадить на остановке.
– Нет уж, давай ты поделишься своими мыслями о смерти Лебедевой. Только позвони маме, чтобы не волновалась.
Я боялась, что он воспримет мои слова как сарказм, но Ботаник только кивнул и достал телефон. Разговор получился коротким. Он повесил трубку и спросил неуверенно:
– В офис?..
– Нет, – крутанула руль вправо. – Едем ко мне.
Ботаник покраснел, поерзал на сиденье, но ничего не ответил.
Честно,