Практика предательства и другие истории девяностых. Катя СтенвалльЧитать онлайн книгу.
нам ничего не ставил, не проводил контрольных и вообще не вёл никаких записей. Он был прогрессивным педагогом, тьютором, а не какой-нибудь старомодной училкой. В итоге нам поставили тройки по всем предметам. А кто же будет нашим классным руководителем на следующий год? В классные нам дали физрука Карима Фархатовича. Не знаю, в курсе ли он был, он ведь всё время на больничном.
Дальше стало только хуже. Карим Фархатович, как всегда, отсутствовал, и некому было за нас заступаться. Ребята из других классов смеялись над нами, злорадствовали. Учителя издевались, с удвоенным удовольствием писали нам замечания в дневник, выгоняли с уроков и ставили двойки.
Мы с Сашей обсудили эту историю со всех сторон, снова и снова возвращались к вопросу исчезновения нашего тьютора. Мы старались вспомнить все детали, все малейшие знаки, предчувствия, слова и оговорки, которые могли иметь отношение к делу. Мы с ним сидели у него дома на диване, поставив перед собой на журнальный столик миску с конфетами Белочка, ели их одну за другой, и опять начинали обсуждать эту историю:
– Значит так, давай ещё раз всё по порядку. Как ты думаешь, в среду, когда мы собирались в поход, Жека уже знал, что не выйдет на работу в понедельник? Нет? Я тоже думаю, что не знал. А почему ты так считаешь?
И вот, после долгих обсуждений, мы пришли к выводу, что от нас что-то скрывают. Но мы не можем понять, что, потому что у нас мало исходных данных, или они неверные. Саша предположил, что Евгений Евгеньевич не просто уволился, и не соблазнился местом завуча в элитной гимназии, а что он уехал обратно в Америку. При каких-то таких обстоятельствах, которые нам неизвестны. Саша сказал:
– Видимо, так и было. Как? Почему? Мы не знаем. Мы с тобой исследовали это дело от А до Я, но не смогли выяснить подробности. Так или иначе, он уехал насовсем. И, знаешь что, мне кажется, я тоже здесь не задержусь. Я тут подумал, что мне здесь делать, в этой богадельне? Сейчас школу закончу, поступлю в Университет на отделение химии. Поучусь годик, да и поеду на втором курсе в Америку. Там есть такая программа, после первого курса можно продолжать обучение в Университете в Лос-Анжелесе. Если оценки хорошие, а они у меня будут хорошие, не сомневайся. Махну следом за Евгением Евгеньевичем, может быть там где-нибудь встретимся. А что такого? Это не исключено.
Мне сразу стало очень-очень грустно.
– Ты собираешься ехать в Америку? А когда ты вернёшься?
– Не знаю. Может быть, никогда.
– Я тогда тоже уеду в Америку.
– Конечно! Приезжай. И Алекс поедет, и Энди, и Лиля, и Мэри, и Лоренс – они так сказали. Нет, ну серьёзно, что нам здесь делать? Чего ждать? Нас здесь быстренько снова переоденут в школьную форму, построят по росту, и будем маршировать в пионерской комнате под барабанную дробь, как раньше. Здесь никогда ничего не меняется. Шаг вперёд и два назад. Жека это понял – и свалил. Жалко только, что он ничего нам не сказал.