Как Мэй ходила в гости. Джессика Фрэнсис Кейн КейнЧитать онлайн книгу.
в отеческом доме: «ваши корни здесь», – говорили они. Но я-то давно здесь прижилась. Полагаю, что теми же самыми словами они подбадривают и себя, когда машины на скоростной дороге громыхают по шумовым полосам, мешая им спать.
Гоулды еще не начали паковать чемоданы, и я немного побродила по их прекрасным комнатам. Обстановка тут – очень уютная и элегантная, мебели – не много и не мало, цвета – приглушенные и гармонируют друг с другом, большие окна блестят чистотой. Атмосферное место, где много чудесных предметов, которыми пользуются с любовью. На пороге кухни я вдруг остановилась. Она здорово отличалась от остального дома. Везде – на магнитиках, подставках под ложки или горячее, на кувшинах, подсвечниках, полотенцах и на вышивках в рамочках – можно было прочитать крылатые выражения. Недолго пришлось гадать, чтобы понять основную тему:
Дружба слаще самой жизни (Святой Августин[22])
Дружба – это внутренний магнит (Юдора Уэлти[23])
Друзья – это семья, которую мы выбираем (Анонимный автор)
Счастлив дом, приютивший друга (Эмерсон[24])
Друзья – божественная апология отношений (Хью Кингсмилл[25])
Друзья проявляют любовь не в счастье, а в горе (Еврипид[26])
Даже на коробочках с салфетками Kleenex имелась надпись: Собирайте друзей вместе: Rassembler des amis. Сколько каллиграфических советов, собранных из разных веков, и каждый истерт до пастельных тонов. Мне хотелось понять – то ли это подарки от друзей на протяжении многих и многих лет, то ли это пожелания Гоулдов самим себе. Но ведь в любом случае это работает, разве нет? Этот дом полон друзей, которые любят хозяев и желают им самого лучшего. Гоулды счастливы, здоровы и не предаются лени. В словах Бет по поводу того, что дети редко их навещают, я не почувствовала ни нотки раздражения – она просто и любовно назвала их домоседами.
Я снова наполнила вином свой бокал, на котором не было (я это дважды проверила) никакого крылатого выражения, а только лишь бирюлька на ножке, чтобы твой бокал не затерялся среди множества других. Я не удивилась и этому. На посудомоечной машинке был прикреплен магнитик: Счастье – это когда твой друг… моет за тебя посуду.
Когда я вернулась к остальным, мой отец разговаривал с Бет, внимательно склонив голову – знакомая поза, означавшая, что ему интересна эта беседа и что он не хотел бы, чтобы их прерывали.
Возле стола я столкнулась с Филипом.
– Вы – дочь Эттавея, – сказал он.
– Извините, но да. – Светская беседа похожа на комедию: редко когда смешно и недалеко до точки кипения. Когда приходится что-то говорить в ответ, у меня рождаются сплошные клише.
Потом он сказал:
– Мне так нравилась ваша матушка. – И в голове моей сразу стало пусто. Сказать «спасибо» было бы неуместно, но что я должна была ответить? Я уткнулась взглядом в пол.
– Я помню, как она учила вас водить. Брала у нас фургончик «Фольксваген»,