Темная волна. Лучшее 2. Александр МатюхинЧитать онлайн книгу.
лишь гоготнул:
– Ты лучше выздоравливай, подъебщик. Надо будет, и с температурой пойдешь.
Ветер трепал палатку, гнул стойки, задувал в печную трубу так, что приходилось распахивать настежь полог, чтобы выпустить дым. В унисон ветру дождь барабанил картечью по тенту. Потолок потек в первый же день, и Степан, стуча зубами и дрожа, помогал Угару натягивать тарп, который то и дело вырывало из рук ветром. Теперь сверху не капало на спальники, но брезентовые стены оставались такими же мокрыми изнутри, и чадящая сутки напролет печка никак не могла высушить палатку. На натянутом шпагате висели сырые вещи без какой-либо надежды просохнуть, а земля под ногами раскисла и превратилась в топкое болото. Угар закидал пол стланиковыми ветками, но и они постепенно погрузились в грязь. Печь топили тоже стлаником – в долине не росло ни единого деревца, зато сплошь и рядом виднелись зеленые колючие кусты. Уже на второй день Угару приходилось бегать за дровами за сотню метров от палатки – стланик сгорал моментально, и Угар рубил его практически безостановочно, лишь отогревая иногда руки над гудящей печкой.
Степан ворочался в мокром насквозь спальном мешке, еле теплом от жара его тела. Вставал он только лишь, чтобы нагреть чайник, да и то пока Угар, почерневший от усталости и злости, не набрал ему сразу три термоса кипятка – газ тоже подходил к концу. Когда Степан порывался помочь товарищу с дровами, тот лишь цыкал языком и говорил:
– Давай-ка, блядь, лежи. Еще сдохнешь, не дай бог. – И Степан послушно укутывался обратно в спальник.
На третью ночь дождь стих, перешел в морось. Унялся ветер, и Степан лежал в непривычной тишине, слушая, как шелестит растянутый на веревках тарп над крышей и тяжело дышит во сне Угар. Тогда-то и вернулся Басурман.
Он пришел перед рассветом. Тихо расстегнул молнию входа и, еле слышно ступая, зашел в палатку. Первым проснулся Угар и пихнул локтем Степана в бок. Степан сощурился в темноте, пытаясь разглядеть Басурмана, но видел лишь его силуэт, словно среди сумрака палатки разлилось густое чернильное пятно. Степан услышал, как ударился об землю брошенный в угол рюкзак и клацнул затвор винтовки.
– Я видел следы, – сказал Басурман. – Самец. Один. За два дня дойдем.
– А самого его видел? – спросил Степан.
В темноте сверкнули зубы – Басурман улыбнулся:
– Мне и не надо. Самец старый. Осторожный, – скрипнул стул, и вслед за рюкзаком полетели сапоги. – Держится на одном хребте. Там много чаш, переходит из одной в другую. Кормится. Прячется. Мы его возьмем. Выходим к полудню.
Зашуршала одежда. Степан покосился на Угара. Тот пожал плечами. Что-то было не так. Степан не мог понять спросонья, что именно. Тяжелая голова гудела, мысли липли друг к другу, и никак не удавалось ухватить хоть одну из них.
– А чего по рации не вышел?
– Не брала. Далеко отсюда. Хребты закрывают.
Шорох одежды стих, и черный комок отправился вслед за сапогами.
Степан наконец поймал мысль. И от этой мысли ему стало очень неуютно. Настолько, что