Три осколка луны. Аркадий АрноЧитать онлайн книгу.
сдал в офисе – терпеть не могу оставлять его там, – объяснил он. – Охранники – олухи. Кто захочет порыться в моих делах, легко это сделает.
Гордеев терпеливо ждал, когда тот выговорится. Щелкнув все той же красной зажигалкой, извлеченной из пачки, Зорин улыбнулся:
– Носится ваша жена и впрямь быстро. На трассе она бы ушла от меня, но не в городе. Когда же она спешивается, то становится совсем другой. Ходит точно слепая. Иногда мне казалось, что – не приведи Господи, конечно, – она вот-вот угодит под колеса. Так вот, меня заинтересовало сегодняшнее утро. Ваша жена вошла в дом двести сорок шесть по улице Пушкина, какая квартира, не знаю. Но думаю, нас интересует именно дом. Новый, в нем двухэтажные квартиры. Я ждал ее долго, около трех часов. Она вышла оттуда… весьма счастливая, с блеском в глазах, села на своего жеребца и поехала домой… Мне остается составить список жильцов этого подъезда. Думаю, при ближайшем рассмотрении нетрудно будет определить, кто принимал в гостях вашу супругу. – Зорин многозначительно улыбнулся, звонко цокнул языком. – Мне продолжать следить дальше?
– Да, и прошу вас, не попадайтесь ей на глаза. У Евы очень хорошая зрительная память.
Детектив вновь улыбнулся, на этот раз снисходительно:
– Нет проблем.
В ближайшее воскресенье, когда Ева исчезла без предупреждения, а он не осмелился спросить, куда она отправляется, ему позвонил закадычный друг Женя Савин и пригласил на хоккей. Они выпили во время игры, Женя орал во всю глотку, размахивал руками, а Петр сидел, тупо уставившись на поле, ничего не замечая и не слыша воплей разошедшихся болельщиков.
Женя то и дело толкал его в бок, громко говорил что-то, горячо объяснял, но все, что видел Гордеев – боковое ограждение напротив. Что-то очень знакомое видел он в нем, а именно в рисунке, изображавшем стоявшего на задних лапах медведя. Но что же необычного было в рекламе предтеченского пива «Медвежье»? Наконец он понял, и догадка поразила его. Ему открылось то самое место, что вошло в кадр на снимке в доме Евы, где она – на ледовом поле: сидит в плетеном кресле, в джемпере, кепи, в коньках и улыбается фотографу. Разве что на том снимке фон расплывчат, почти стерт. Но медведь, стоящий на задних лапах, остался. Он не мог ошибиться! Ева солгала ему, что фотография сделана в другом городе. Может быть, она вообще никогда не каталась на коньках, не умела стоять на льду? А ее карьера, порванные связки – все ложь от начала и до конца.
– Ну вот наконец-то в глазах блеск появился! – прокричал ему на ухо Женя Савин. – Смотри, как наш вратарь шайбу ловит! Молодчина!
Итак, дядя фотографировал любимую племянницу именно в Предтеченске, на этом льду, где сейчас дрались за победу две хоккейные команды. Но зачем было скрывать? Что за игру они ведут на пару: его прекрасная жена Ева и самый ненавистный человек – ее дядя? И кто он, Петр Петрович Гордеев, в этой игре?
Еве он ничего не сказал. Обличения, возможно, негодование только навредят делу. Она бы закрылась.
Что он должен был скрывать пуще всего остального, так это свои болезненные подозрения. И не так давно проснувшийся страх.
В