Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1. В. Ф. СолдатенкоЧитать онлайн книгу.
его достижению, которое как раз и зарождалось, начиналось со взрывом революции, а с ее развитием все более становилось объективной реальностью, закономерной, детерминантой?
Может быть и другой угол зрения на проблему этнического хаоса, его трактовки. Можно, конечно, использовать систему координат, в которой жестко централизованное государство является воплощением порядка, а любое покушение на его дестабилизацию, иными словами – национально-освободительное движение – несомненными проявлениями деструкции, акциями, разжигающими низменные страсти, провоцирующими нестабильность, вызывающими кризис. И если далее исходить из того, что «при всех своих пороках российский империализм был далек от образа «тюрьмы народов», считать последнюю констатацию, с которой соглашались не только радикалы-большевики, но и многие другие политические силы «воображаемой величиной», полагать, что политика «разделяй и властвуй» при этом «вовсе не была чисто репрессивной, как казалось (? – В. С.)» представителям «освободительного» (кавычки В. П. Булдакова. – В. С.) движения»[78], тогда исходная позиция автора представляется определенно тенденциозной, ангажированной, расходящейся с общепринятыми научными критериями. Конечно, вместо возникающих сомнений, невольных вопросов, желания сразу ввязаться в дискуссию на умозрительном уровне, используя противопоставление готовых или же конструируемых схем, предпочтительнее внимательно разобраться как в версии, предложенной В. П. Булдаковым и, главное – в степени ее аргументации, так и не ограничиваться только спорадическими сюжетами (даже в огромном фолианте, посвященном изучению событий в громадной стране в целом, это неизбежно), а поставить задачу системного анализа целенаправленно ограничиваемого предмета исследования, сведения субъектов межнациональных отношений всего до двух. Без сомнения, можно рассчитывать, что полученные в итоге результаты могут оказаться более доказательными, всесторонне обоснованными.
Естественно, при всем желании не упустить ни малейшего мало-мальски значимого нюанса, все же важно постараться реализовать задачу воссоздания процессов на крупно-этническом, если можно так выразиться, уровне, а с формированием и упрочением элементов государственности – в плоскости возникающих, становящихся жизненными реалиями международных смыслов и содержаний.
Впрочем, пытаться настроиться на собственную волну, которая обязательно отличалась бы от имеющихся подходов, точек зрения совсем не означает обязательно доказывать, что кто-то делает не то и не так, как, в общем-то, следовало бы. Надо вникать и в замысел других авторов, представить, понять преследующих сугубо для них важную, исключительную цель. Так, тот же В. П. Булдаков с первых строк своей монографии дает понять, что его «сверхзадача» – постигнуть сущность этнических конфликтов, порождающих этническое насилие, неизбежно приводящее к революционному хаосу[79].
В этом смысле издание как бы продолжает
Булдаков В. П. Хаос и этнос. С. 11, 13.
См.: Там же. С. 3–4.