Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах. Г. Г. ПиковЧитать онлайн книгу.
называемый «пояс цивилизаций» и почти до конца XX в. считалось, что только оседлые народы и способны создать такую универсальную конструкцию, как цивилизация. Недаром среди признаков цивилизации были такие, которые фактически присущи только оседлым сообществам[33]. На этом основании народы, ведшие динамичный образ жизни, по сути, были выведены за скобки не только цивилизации, но и культуры в целом, ибо ни один из этих признаков их обществам не считался присущим. Между тем, в античности и в средние века число кочевников практически было не меньшим, чем оседлых. Образно говоря, половине тогдашнего человечества было отказано вообще в праве быть людьми. К сожалению, такое отношение к кочевникам сохранилось, по сути, до сих пор[34].
Почему же и как сформировалось такое представление о кочевых народах? Действительно ли оно безраздельно господствовало в умах средневековых земледельцев, ремесленников, торговцев, монахов?
Однозначного ответа здесь все же не может быть. Да, «приговор» кочевникам действительно был вынесен еще в глубокой древности, но «привести его в исполнение» было все же не просто. Можно говорить о сложном, во многом даже противоречивом, отношении европейцев (именно им и только им посвящено настоящее пособие) к кочевым племенам и народам, грозными тенями проходившим в непосредственной близости от «благородного» и «культурного» Pax Christiana. Амплитуда была необычайно широка – от ненависти и презрения до глубокого и искреннего интереса к истории и быту пасторальных народов. Думается, и я надеюсь это показать далее, связано сие не только с известным прагматизмом европейского сознания, но и с теми событиями, которые ярко демонстрировали неординарность «бездомных» жителей Востока[35].
Именно эти два фактора, причудливо соединяясь, дали очень непростую парадигму восприятия номадов.
С одной стороны, европейцы не могли полностью игнорировать кочевников, которые, по сути, были основными «почтальонами» того времени, переносившими на огромнейшие пространства не только товары, но и идеи, знания. Именно через измаильтян, скифов, гуннов, арабов, тюрок, монголов европейцы получали предельно точное знание об окружающем их мире. Пусть это были не очень «точные» знания о религии или иной «мудрости»[36], однако, кочевники, будучи не меньшими прагматиками, чем европейцы, заботились о достоверности политической и экономической информации.
С другой стороны, стоит обратить внимание и на то, что в период существования цивилизаций любые изменения миропорядка инициировали, прежде всего, кочевники. Так, гунны стали центральным персонажем гигантской евразийской драмы под названием Великое Переселение Народов. Именно племена Аравийского полуострова сделали первые шаги в складывании исламского мира. Чингис-хана именно европейцы XX в. назвали человеком, изменившим мир. Османская империя стала одним из самых действенных факторов не только европейской модернизации, но и глобальных изменений нового
В свое время английский археолог Гордон Чайлд (1892–1957) выделил 10 основных признаков цивилизации:
Вот, например, что пишет один их современных российских интеллектуалов: «Если же говорить более серьёзно, то сама концепция кочевого государства абсурдна. Не было никаких гигантских кочевых империй, все эти монголы, хазары и прочие кидани – идеологическое кидалово, причём низкопробное. Кочевников мало. Они живут охотой и собирательством. С точки зрения оседлого населения их нет… Кочевники начинают размножаться только вблизи помойки. Помойка есть – наступает демографический взрыв. Но у помойки есть хозяева… Кочевники живут вне истории и вне культуры. Посему и заниматься ими должны не историки, а этнографы» (http://galkovsky.livejournal.com/74039.html#cutid1).
Стоит уже сейчас обратить внимание, что кочевничество – это фактически азиатский феномен, что и было, вероятно, еще одной причиной выведения его за скобки европейской модели культуры.
Они и не могли быть точными, ибо кочевники всю попадавшую к ним информацию тоже пропускали через свое собственное сознание и через свои представления о культуре.