У костра. Антон РундквистЧитать онлайн книгу.
какая от воли польза в отсутствие хотя бы элементарной родительской заботы? Мать моего друга умерла при родах, а отец-плотник спустя примерно год упал с крыши и сломал себе шею. Так, ребенок с малых лет остался в одиночестве. Его отдали на воспитание в семью Резчика по дереву, принявшего мальчика на условии выплаты ежемесячного содержания из городской казны. Крайне скупого содержания, стоит добавить, то есть о приличной денежной прибавке и речи не шло. Парнишка рос в стесненных условиях, постоянно воюя за лишний кусочек хлеба с многочисленными родными детьми Резчика. Сам же опекун жил за счет изготовления и продажи различных деревянных фигурок, изображавших преимущественно животных: оленей, медведей, собачек, кошечек, лошадей и многих прочих. Однако особым спросом у горожан отчего-то пользовались совы, поэтому каждое утро будущий Музыкант просыпался в окружении десятков выструганных из осины хищных птиц, пока Его Величество не поссорился с соседним королевством, на гербе правителя коего, по роковому совпадению, красовалась именно сова. Сами понимаете, в сложившейся ситуации дела Резчика стремительно ухудшились. Покупатели моментально потеряли интерес к фигуркам, отныне ассоциировавшимся с заклятым врагом, еще вчера, между прочим, считавшимся верным другом и союзником. Возникшие трудности вынудили мастера внести изменения в ассортимент выпускаемых изделий. Для начала значительная часть уже готовых, но неожиданно впавших в немилость сов после доработки инструментами быстренько превратилась в политически нейтральных соколов, разместившихся на прилавке рядом с остальным резным зверьем. Увы, продажи оказались отнюдь не воодушевляющими. Ни соколы, ни медведи, ни даже кошечки не пользовались популярностью у народа. Тогда Резчик решил радикально сменить профиль, забросив разведение деревянной фауны и переключившись на работу с музыкальными инструментами. Полагаю, вы уже догадываетесь, насколько сильно это отразилось на судьбе моего друга. Совершенно верно: впервые он взял в руки настоящую лютню, помогая опекуну собирать ее корпус. В тот момент мальчик и осознал свое истинное призвание. Годы спустя, став достаточно взрослым, дабы за его содержание окончательно отказалась платить Городская управа, тринадцатилетний юноша покинул дом Резчика. На прощание бывший опекун, не на шутку растрогавшись – паренек-то хороший все ж таки попался! – и оттого поддавшись эмоциям, о каковых в последствии не раз сожалел, подарил недавнему подопечному абсолютно новую, накануне только изготовленную лютню. Радость молодого Музыканта не знала границ! Пока не подступило чувство голода. Инструмент был прекрасен, а извлекаемые из него звуки – еще лучше. Тем не менее желающих платить юноше за игру практически не находилось. Нужда в деньгах побудила его временно подыскать иное занятие. Вот он и устроился мойщиком посуды в упомянутом мной трактире. В свободное время Музыкант продолжал практиковаться в игре на лютне и добился в итоге заметного прогресса.