Я исповедуюсь. Жауме КабреЧитать онлайн книгу.
и время и позволила спокойно стареть в своей мастерской. Теперь он обеспечил себе будущее. Отныне скрипки, сделанные им в следующие двадцать лет, не будут иметь себе равных. Однако он еще этого не знал. Но Омобоно и Франческо – знали, когда после смерти отца рачительно использовали бóльшую часть этого загадочного дерева, прибывшего с запада. Когда и они умерли, то мастерская, в углу коей лежала древесина «с секретом», перешла к Карло Бергонци. А затем этот секретный источник Бергонци передал своим двум сыновьям. Сейчас младший Бергонци, давно ставший маэстро Зосимо, внимательно изучал первый инструмент юного Лоренцо, подставив под свет, льющийся из окна. Он смотрел внутрь скрипки:
– Laurentius Storioni Cremonensis me fecit, тысяча семьсот шестьдесят четвертый.
– Отчего ты написал «Кремонец»?
– Потому что горжусь этим.
– Это – твоя подпись. Ты должен будешь одинаково подписывать все свои скрипки.
– Я всегда буду гордиться тем, что родился в Кремоне, маэстро Зосимо.
Старик, удовлетворенный, отдал инструмент автору, чтобы тот убрал его в футляр.
– Никому не говори, откуда у тебя эта древесина. И купи ее с запасом, чтобы хватило на несколько лет. По достойной цене, если хочешь иметь будущее.
– Да, маэстро.
– И не оплошай с лаком.
– Я знаю, как работать с лаком, маэстро.
– Знаю, что знаешь. И тем не менее – не оплошай.
– Сколько я должен вам за древесину, маэстро?
– Ничего. Сделай мне только одно одолжение.
– Я полностью в вашем распоряжении…
– Держись подальше от моей дочери. Она еще совсем девочка.
– Что?
– Что слышал. Не заставляй меня повторять. – Зосимо ткнул рукой в сторону футляра. – Или верни мне скрипку и древесину, которую не потратил.
– Хорошо, я…
Лоренцо побледнел и сравнялся цветом со своей первой скрипкой. Юноша не осмелился встретиться взглядом с маэстро и вышел. В мастерской Зосимо Бергонци стояла тишина. Лоренцо Сториони провел несколько недель, с головой погрузившись в процесс нанесения лака. После чего начал новую скрипку. Все это время он размышлял над ценой, запрошенной Зосимо. Когда скрипка зазвучала как должно, месье Ла Гит, который все еще торчал в Кремоне, получил возможность любоваться легким каштановым оттенком лака – того, что отличал инструменты Сториони. Потом он передал скрипку молчаливому худощавому юноше, тот взял смычок и дотронулся до струн. На глаза Лоренцо Сториони навернулись слезы: от звука скрипки и из-за Марии. Это был самый прекрасный звук, который только мог быть. Мария, я люблю тебя. Столько непредвиденных слез и флоринов прибавилось к начальной цене…
– Тысяча флоринов, месье Ла Гит.
Несколько весьма неловких мгновений Ла Гит смотрел ему в глаза. Затем мигнул и перевел взгляд на худощавого молчаливого юношу. Мальчик опустил веки в знак согласия. Сториони подумал, что мог бы потребовать и больше, но этому еще предстоит научиться.
– Мы не сможем