Почти как в сказке. Юлия МартЧитать онлайн книгу.
футуристический и очень талантливо изображённый космос. Ксюша бросила взгляд на стол: столешница вся была изрисована планетами, звёздами и кораблями. Космос был везде: на каждой свободной поверхности. Вакуум, с бороздящими его ракетами, кометы, разрезающие атмосферу, другие планеты с причудливыми деревьями.
Ксюша, как заворожённая, опустилась на стул.
– Это твоё?
Впрочем, ответа она и не ждала. И вдруг открыла рот и запела речитативом:
«Вы мне не поверите и просто не поймёте:
В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, —
По пространству-времени мы прём на звездолёте,
Как с горы на собственном заду.
Но от Земли до Беты – восемь дён,
Ну а до планеты Эпсилон
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска – ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом – космическая тьма.
На Земле читали в фантастических романах
Про возможность встречи с иноземным существом,
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных —
Нам все встречи с ближним нипочём!
Но от Земли до Беты – восемь дён,
Ну а до планеты Эпсилон
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска – игрушки нам!
Наизусть читаем Пушкина,
А кругом – космическая тьма.
Нам прививки сделаны от слёз и грёз дешёвых,
От дурных болезней и от бешеных зверей —
Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых:
На Земле бывало веселей!
Но от Земли до Беты – восемь дён,
Ну а до планеты Эпсилон
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска – ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом – космическая тьма.
Прежнего земного не увидим небосклона:
Если верить россказням учёных чудаков,
Ведь, когда вернёмся мы, по всем по их законам
На Земле пройдёт семьсот веков!
То-то есть смеяться отчего:
На Земле бояться нечего —
На Земле нет больше тюрем и дворцов!
На Бога уповали, бедного,
Но теперь узнали: нет его —
Ныне, присно и во век веков!»
Замолчала. В тишине только пиканье сердечного ритма… и вдруг… тихий голос, как шелест осенних листьев:
– Ещё…
– Что? – не поняла Ксюша.
И тут встретилась с глубоким, пристальным, совсем не детским взглядом, задумчиво изучающим её лицо.
– Прочитай ещё, – едва слышно прошептал подросток.
– Высоцкого?
Ответа не последовало. Ксюша на минуту задумалась, прислушиваясь к себе:
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И