Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Полен ПарисЧитать онлайн книгу.
образования Гальфрида, не повторяется в романе, где оно, возможно, было бы уместнее. Но французские сказители позаимствовали у Гальфрида историю о схватке Артура с великаном с горы Святого Михаила. Через несколько дней после великой победы, одержанной над римлянами и галлами, Артур получает известие о бунте Мордреда и неверности Геневеры. Убив своего племянника, он сам оказывается смертельно ранен, и его переправляют на остров Авалон, на котором, как дает нам понять Гальфрид, не говоря об этом прямо, феи исцелили его от ран и держат наготове ради грядущего освобождения бретонцев.
Мы не станем прослеживать Historia Britonum после смерти Артура. Две последние книги относятся к наследникам бретонского героя и уже не представляют интереса для изучения собственно Романов Круглого Стола. Нам достаточно было упомянуть те эпизоды латинской книги, которыми явно воспользовались романисты. То, что Гальфрид Монмутский говорит о Геневере, якобы она презрела свой прежний брак и взяла в супруги Мордреда, доказывает, что этот историк или, скорее, сказитель не имел никакого понятия о романе про Ланселота. Впрочем, его пропуски в длинном списке именитых персон, бывших на празднике в честь коронации Артура, также позволяют думать, что большинство героев Круглого Стола – Ивейн, Агравейн, Лионель, Галеот, Гектор Болотный, Сагремор, Бодемагус, Блиоберис, Персеваль, Тристан, Паламед, король Марк, прекрасная Изольда и Вивиана – не существовали или, по крайней мере, еще не вошли в литературные сочинения. То же можно сказать и о самом Круглом Столе, о котором Гальфрид не обмолвился ни разу. Утер-Пендрагон, Артур и Мерлин – вот три портрета, первыми набросками к которым он обеспечил романистов, и, выйдя отсюда, они попали во все те прекрасные легенды, которыми много веков подряд будет пленяться весь мир.
Historia Britonum произвела огромное впечатление во Франции и в Англии. Ее переписывали множество раз; все церковники желали немедленно получить ее в руки. Гальфрид Монмутский, вскоре после этого назначенный епископом Сент-Асафским, получил прозвище «Артуров» [d’Arthus], по имени героя, славу которого он увековечил[55]. Его книга была своего рода нежданным откровением для Генриха Хантингдонского, для Альфреда Беверлийского, для Робера из Мон-Сен-Мишеля[56], которые ничуть не усомнились ни в существовании бретонского оригинала, ни в точности перевода. Но не везде эти фантастические истории были приняты с одинаковым доверием. В самом Уэльсе, если и не в исходном, то во вторичном источнике бретонских вымыслов, нашлись возражения, автор которых, современник, вообще весьма доверчивый по натуре, – Гиральд Уэльский, или Камбрийский, – выступил проводником идей довольно забавного свойства. А именно, он говорил про одного валлийца, обладавшего способностью вызывать и заклинать злых духов. Этот человек, узнав, что один из его соседей одержим бесами, догадался положить на грудь больного Евангелие от Иоанна; бесы тотчас разлетелись, как стая птиц. Он решил, не сходя с места, произвести другой опыт: вместо Евангелия
В предисловии к русскому переводу «Истории бриттов» утверждается, что Гальфрид был сыном капеллана по имени Артур; в таком случае речь должна идти не о прозвище, а об обычном родовом имени. (Прим. перев.).
Робер де Ториньи, первый аббат монастыря Сен-Мишель. (Прим. перев.).