Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Полен ПарисЧитать онлайн книгу.
мне на спину; а когда я поднялся до некой высоты, то низверг его, и он упал, переломав кости.
Тогда Иосиф затянул пояс на шее идола и проволок его по всем улицам города.
– Вот, – говорил он толпе, – вот боги, коих вы страшились! Положите руку на сердце и признайте единого Бога в трех лицах!
Затем он спросил у демона его имя.
– Я Аскалаф[206], призванный приносить людям и распускать по миру злокозненные слухи, ложные вести.
Но с Аскалафом еще не было покончено. Жители Оркана в большинстве своем приняли крещение, но иные решили покинуть страну, дабы уклониться от этого. Они избрали скверную участь: едва они вышли из ворот города, как пали, сраженные смертью. Иосиф примчался, узнав эту весть; и первым делом увидел он беса, им проклятого, резвящимся на телах всех этих жертв.
– Смотри, Иосиф, – вскричал Аскалаф, – смотри, как умею я мстить за твоего Бога врагам его!
– А кто тебе дал на это право?
– Сам Иисус Христос.
– Ты лжешь!
При этих словах он бросился к нему, намереваясь связать. Но путь ему преградил огнеликий ангел и пронзил ему бедро копьем, от коего железный наконечник остался в ране.
– Это, – промолвил он, – научит тебя не мешкать более с крещением добрых людей, спеша на помощь врагам моей веры.
Через двенадцать дней после того Насьен, снедаемый нескромным любопытством, захотел увидеть, что заключает в себе священный сосуд: он приподнял патену и постиг все чудеса, что были уготованы стране, избранной хранилищем сей драгоценной реликвии. За это он был поражен внезапной слепотою. Но ангел, уязвивший Иосифа, явился вновь и, взяв в руки древко копья, чей наконечник оставался погруженным в рану, приблизился к Иосифу и приложил древко к острию, от коего оно было отделено. Из раны выступили крупные и обильные капли крови; ангел собрал их, смочил ими конец древка и сложил его с наконечником, так что уже нельзя было догадаться, что оружие было разъято[207]. Потом ангел подошел к Насьену, оросил глаза его некоей влагой и вернул ему зрение, которого он лишился через свою нескромность[208].
Исцеленный от ангельской раны, Иосиф-сын завершил обращение всего народа Сарраса и Оркании.
Из числа шестидесяти двух, шестидесяти пяти или семидесяти двух сородичей, вышедших с ним из Иерусалима, тридцать три он посвятил в епископы стольких же городов в обеих странах. Прочие, приняв сан священников, рассеялись по меньшим городам.
Впоследствии он обнаружил места, где покоились тела двух отшельников, одному из которых королева Сарацинта, жена Мордрена, была обязана своим обращением. Надписи, сохранившиеся в каждой из гробниц, гласили: в первой – «Здесь покоится Салюст из Вифлеема, славный воин Иисуса Христа, который прожил отшельником тридцать семь лет, не вкушая никакого мяса, приготовленного рукою человека». Во второй: «Здесь покоится Гермоген из Тарса[209], который провел тридцать четыре года и семь месяцев, ни разу не обновив ни обуви, ни одежды». Оба тела
Аскалаф – в древнегреческой мифологии садовник Аида. Прославился своим доносом на Персефону, за который был наказан. Когда Персефона впервые собиралась вернуться в верхний мир (выполнив условие – не принимать никакой пищи), Аскалаф заявил, что она ела «пищу мертвых» – зерна граната. Как мы видим, в средневековой демонологии ему нашлась работа по вкусу. (Прим. перев.).
Только когда наступит эпоха приключений, мы увидим капли крови, стекающие с копья, и это оружие ранит другого человека того же рода и той же доблести, что и Иосиф-сын. Об этом нам расскажет вторая часть книги о Ланселоте. (Прим. П. Париса).
Это наказание любопытства Насьена – его дубликат в виде наказания Мордрена – вновь появляется в одной из следующих глав. (Прим. П. Париса).
Гермоген Тарсский (расцвет деятельности в 161–180 гг. н. э.) – греческий ритор эпохи императора Марка Аврелия. Вероятно, здесь эта историческая личность смешана с другой. Святой Гермоген, мученик Никейский, или Сиракузский, умер около 312 г. Этот Гермоген сначала сам был мучителем христиан, однако потом принял христианскую веру, за что и был обезглавлен. (Прим. перев.).