Крестная дочь. Андрей ТроицкийЧитать онлайн книгу.
Вырулив на стоянку, Зубов заглушил двигатель и, захватив с собой какие-то бумаги, зашагал к одноэтажному деревянному домику на краю поля, напоминающему дровяной сарай с окнами. Через полчаса к «Тобаго» подогнали бензозаправщик, два смурных мужика в промасленных робах заполнили танки горючим и укатили прочь. Ветер гонял по полю клубы пыли и песок. С места Пановой были видны два транспортника «Ан-2» с зачехленными моторными отсеками и стоявший в стороне от них «пузатик» «Як-40». Наверное, эти самолеты, которым место в музее раритетов, не поднимались в воздух целую вечность. Между самолетами, гоняясь за голубями, бегала худая дворняга.
Панова стянула с себя светлый хлопковый пиджак, расстегнула две верхние пуговички кофты, но легче не стало. Над аэродромом висело знойное марево, насколько хватало глаз, вокруг стелилась ровная, как бильярдный стол, степь, заросшая желтой, выгоревшей под солнцем травой и мелким кустарником. На небе ни облачка, а солнце, поднимавшееся над степью, обещало бесконечный жаркий день. Изнемогая от жары, Суханов приоткрыл дверцу и, прикурив сигарету, стряхивал пепел на обшивку крыла из дюралюминия.
– Сейчас мы обратно полетим? – робко спросила Панова.
– Если вы знаете ответ, зачем задаете вопрос, – не поворачивая головы, ответил Суханов и выбросил окурок. – Или задавать тупые бессмысленные вопросы – ваша профессия?
– Я не знаю ответа. Поэтому и спрашиваю.
– Вы слышали разговор в дежурке. Испугавшись, пытались сбежать через окно. А теперь говорите, что ничего не знаете о наших планах.
– Из вашего разговора я ни черта не поняла, – выпалила Панова и удивилась своей храбрости. – Вы с Зубовым что-то замышляете. Но что именно, сам черт не знает.
Обрывая разговор, Суханов лишь раздраженно махнул рукой и опустил зеленую шторку-светофильтр, чтобы солнце не слепило глаза. Тратить лишние слова ему не хотелось. Панова до боли сжала кулаки. В эту минуту она была готова что есть силы вмазать по шее этого придурка, наотмашь, справа и слева. Чтобы до него дошло: рядом сидит образованная современная женщина, а не трамвайное быдло. И разговаривать с ней надо, как с человеком.
– Слушайте, вы…
Панова не закончила фразу. Суханов обернулся и посмотрел на нее так, что спорить расхотелось. Наверное, так смотрят на еще живого мотылька, пришпиленного булавкой к стене. Мотылек машет крыльями, сбивая с себя пыльцу, он хочет улететь подальше от гибели, он хочет свободы, но не судьба. В серых глазах ее похитителя не было ни жалости, ни сострадания, только мрачная решимость и все та же невыразимая словами тоска.
– Дамочка, вы до сих пор живы только по недоразумению, – спокойно сказал Суханов. – И это недоразумение я готов исправить.
И прикурил новую сигарету. Панова раскрыла сумочку, сунула в рот мятную таблетку, пахнувшую не свежестью, а какой-то химией, кажется, стиральным порошком.
– У вас воды нет? – спросила она. – Хоть глотка.
– Есть вода. Но если захотите отлить, придется мочиться под себя.
Наклонившись, он достал из