Еще одна пара, у которой не как у всех. Артем КирушЧитать онлайн книгу.
более эффективной видится идея обойтись общей фразой о том, что никто не виноват в случившемся. Эта фраза не обращает внимание на кого-то конкретно, а также помогает решить вопрос обид ребенка на кого-то из родителей. Ведь не редки случаи, когда ребенок обвиняет одного из родителей, что другой ушел, как и обвинения в адрес того, кто ушел. Поэтому видится наиболее продуктивной фраза о том, что никто не виноват, что все старались сохранить семью, но, к сожалению, так случается, что семьи распадаются, что это хоть и неприятные, но естественные вещи, как болезни, как поломка вещей или даже как дождь.
Также есть мнение, что вопрос «почему» часто интерпретируется детьми и взрослыми по-разному, что ребенок, фактически задавая вопрос «почему», не желает знать причину развода, а лишь показывает, что он расстроен случившемся. То есть это как некий риторический вопрос, как протест против случившегося. В связи с этим предлагают вовсе не объяснять причины развода, а поддержать ребенка, рассказать о том, что и мы расстроены, но все наладится. Вот только непонятно, что делать, если эта теория ошибочная, что ребенок все же хотел узнать причину, а родители уклонились от ответа, рассуждая над тем, как ребенок расстроен, как все расстроены, а ребенок, в конечном счете, остается с открытым вопросом о самих причинах развода, поиск ответа на который придется доверить бурной детской фантазии.
Если возникнет желание довериться этой теории о том, что вопрос ребенка не о причинах, а протест, все же стоит в этом убедиться на сто процентов. Например, предложив его уточнить свой вопрос, сказать, что не поняли вопроса.
Ведь многие психологи часто злоупотребляют особенностями характеров, мышления и мировоззрения детей, поскольку достаточно проблематично провести объективный социологический опрос детей дошкольного возраста, чтобы проверить ту или иную теорию. Я был крайне возмущен, когда еще в школьные годы прочитал о том, что дети до определенного возраста не осознают себя как личность, а в доказательство тому приводились доводы о том, что ребенок не говорит «я», часто говорит о себе, как о третьем лице: «Маша хочет кашу», «Саша упал».
Вот только при описании этой теории, видимо, не учли тот факт, что крайне сложно научиться правильно выговаривать слова, когда взрослые сами сюсюкаются и картавят при разговоре с маленькими детьми. Если папа, мама или другие родственники, сами при ребенке говорят о себе в третьем лице (не «Я схожу сейчас в магазин», а «Мама сейчас сходит в магазин»), а также по отношению к ребенку не используют «ты-фразы», а также говорят, как о третьем лице: «Кто тут у нас проснулся? Алеша проснулся! А кто у нас сейчас будет кушать кашу? Конечно же, Алешенька будет кушать кашу!»
Как при таком раскладе научиться ребенку говорить «я»?
Представим еще, что мы всю жизнь легковые транспортные средства называли автомобилем, а теперь нам скажут, что это неправильно и мы должны называть их кхгуралгуниутами. Как быстро мы привыкнем