Из бабочки в гусеницу. Галина Григорьевна ЧерненкоЧитать онлайн книгу.
что это помещение называется реанимацией, для меня это была просто палата в больнице. Эта палата была наполнена какими то странными непередаваемыми звуками, хотя в то же время я понимала, что в палате тихо. Просто не было той тишины, которая бывает дома, глубокой и безграничной. Здесь все дышало, постанывало, поскрипывало, и булькало, но вдруг за стеной громыхал трамвай и ты понимал, что он нарушил всеобщую тишину и твой покой. Трамвай уходил, наступила тишина, и на фоне этой тишины прорезались стоны, всхлипывания,кашель, скрип,и было совершенно не понятно, тишина ли это.
После того, как я огляделась и освоилась, я наконец то решила заняться собой и посмотрела на себя. Я лежала справа от двери, рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стоял поильник и лежал градусник. Лежала я на спине, простынь была натянута по самое горло, руки лежали сверху простыни, неудобная поза. Сейчас бы повернуться на бочок, принять позу зародыша и заснуть! Но мозг тут же напомнил, что у меня перелом таза, и ворочаться мне нельзя, в этот момент я до конца вернулась в реальность.
В ногах, прикрученная к головке кровати, стояла держалка, которая удерживала бутылку, от которой по трубочке какая то жидкость поступала мне в пах. Но это мне объяснили позже, а сейчас я тупо рассматривала неизвестную конструкцию и осознавала, как себя чувствую. Боли не было от слова совсем. Не болело ничего, даже спина. Я попробовала пошевелить ногами. Правая шевелилась медленно , с пробуксовкой, зато левая исполняла все мои желания, без боли и , и это было удивительно. Но я тогда подумала, что это заслуга наших медиков, самых умных и талантливых.
Хрупкую тишину, разорвал резкий звук и крик, женский крик. Это было так неожиданно, что я не поняла, кто кричит и откуда кричит, и что это за резкие звуки раздаются в тишине. Когда пошёл повтор, я поняла, что кричит женщина, которая схватилась за головку кровати, резко села, и теперь, сидя, раскачивает себя и кровать,и в это же время кричит какую то странную фразу:"Мужики, дайте закурить!". Процесс со стуком кровати и с криком длился минуты три, это разбудило всех, и тех кто просто спал, и тех, кто отходил от наркоза. Все открыли глаза и наблюдали за происходящим, тем более, что не все мы осознавали, что происходит.
В этот момент зажегся свет и в палату зашли мужчина и женщина, врач и сестра. Они зафиксировали буйную, поставили ей укол и присели рядом. Через пару минут женщина успокоилась и засопела, и они пошли вдоль коек, расспрашивать нас о самочувствии. Когда они подошли ко мне, я поняла, что они очень удивлены тем, что я в сознании, спросили о самочувствии, смерили температуру, заставили пить. Я не хотела не пить ни есть, но врачей надо было слушать, и я стала тянуть из носика поильника жидкость. Компот! Мамин компот из кураги! Его я могла отличить, даже если бы мне предложили попробовать тысячу напитков!
Значит она здесь была? Я впервые с тех пор как лежала под мостом вспомнила про маму! Я ещё сама не до конца понимала, что со мной произошло, но как это пережила мама? Ведь я у неё единственная поздняя дочь! В этот момент я