Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России. Ника МаршЧитать онлайн книгу.
Фалеевне принадлежали 173 крепостных души и 12 дворовых, да и она сама была не промах. Она многому научилась у мужа, что-то подсмотрела у соседей. Работать умела и любила, и дело у нее спорилось. Умирая, старик-помещик взял с нее слово, что дети получат образование, и Прасковья не была против. Да пусть учатся! Деньги у нее есть… Сын Павел[3], например, стал писателем, а сын Виктор – хирургом. Кстати, этот из Якушкиных, вполне возможно, увековечен Иваном Тургеневым. Однажды русский писатель ехал в поезде и познакомился с молодым медиком. Взглядов тот был радикальных, интересных, и многое Тургенев позаимствовал для своего романа. Он называется «Отцы и дети», а персонаж – Евгений Базаров[4].
Случай Прасковьи Якушкиной, конечно, нерядовой. Если невеста и жених принадлежали к разным сословиям, молодоженов почти всегда ожидали большие сложности. Считалось аморальным и постыдным, если дворянин брал в жены крестьянку. Правда, женщина при этом получала личное дворянство, а ее дети уже могли рассчитывать на наследственное, однако в обществе они могли и не получить признания. Обычно их не принимали в «хороших домах», не приглашали на званые вечера, не допускали до императорского двора. Когда единственный сын княгини Дашковой, Павел, взял в жены обычную мещанку (даже не крепостную!), от молодого князя отвернулся весь Петербург. Конечно, все это делалось с подачи обиженной матери – ведь Дашкову поставили в известность постфактум, – но заступиться за Павла никто не сумел. Новобрачным пришлось туго, их отношения этих испытаний не вынесли, и спустя непродолжительное время они разъехались, хотя и не оформляли развод.
Бракосочетание же девушки-дворянки с крепостным и вовсе считалось из ряда вон выходящим. Прежде всего потому, что в этом случае она могла… лишиться свободы. Этнограф Серафим Шашков описал изумительный случай в XIX веке – как помещица Акулина Ф., молодая вдова, пошла под венец с собственным крестьянином. Ей бы следовало для начала дать вольную будущему мужу, но женщина об этом не подумала. А вскоре продала своих крепостных другому помещику: все шесть имевшихся у нее душ, вместе с домочадцами. То есть получилось, что Акулина продала саму себя: ведь она тоже была семьей крепостного! Обнаружив, что натворила, помещица обратилась к уездному дворянству и в итоге добилась свободы для себя и супруга. Но дворянином, согласно законам империи, она его сделать не могла.
Более ранняя история о продаже дворянина в крепостные случилась в конце XVIII века и была рассказана помещицей Елизаветой Петровной Яньковой своему внуку. Позже она вошла в книгу «Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений», которые были изданы в 1885 году. А случилось все так:
Симбирский дворянин Степан Егорович Кротков считался человеком крутого нрава и очень скупым. Детям своим выделял буквально самое необходимое и беспрестанно отчитывал их за лишние расходы, а иногда не гнушался и выпороть. Но любовь к экономии такими методами помещик привить детям не смог. Один из младших Кротковых
Павел Иванович Якушкин (1822–1872) – один из самых известных Якушкиных. Он стал писателем, этнографом, собирателем народных песен. Писал для «Отечественных записок». Умер от тифа. –
Есть и другие версии происхождения прототипа Евгения Базарова, Якушкин – только один из них. –