Историческая традиция Франции. Александр ГордонЧитать онлайн книгу.
в остававшихся «цитаделью протестантства»[58] Севенских горах (1702–1705 гг.). Для крестьян и ремесленников, живших на южных отрогах Центрального массива, верность протестантству cделалась выражением социального протеста.
На Юге «существовала, существует по сей день и будет существовать “вечно другая” Франция», – констатировал Бродель, ссылаясь на наблюдения классиков французской литературы от Расина до Стендаля. Заодно историк указывал на тех «северян», кто, подобно Эрнесту Ренану, изобличал «легкомыслие» южан, считая вредным их влияние на французскую историю. «Жителям Севера, – критиковал Бродель этот культурный шовинизм, – нередко случалось без зазрения совести похваляться, приписывая себе заслуги мнимые или даже подлинные, но объясняющиеся не столько их собственными талантами, сколько политическими и экономическими преимуществами, какими Северная Франция на деле обязана почти исключительно одной истории»[59].
Своеобразную историософскую базу под культурно-историческую дихотомию подводил Мишле: «Весь Юг, сколь бы он ни был прекрасен, в сравнении с Севером – край руин». Живописуя города-памятники Лангедока и местные традиции Прованса, он отчетливо проводил мысль, что самые замечательные страницы истории Юга относятся к прошлому – к Средним векам, эпохе римского владычества или еще более ранним временам. Эти южные провинции, «обособленные самим своим своеобразием, не могли способствовать формированию французского единства». Нужны были, и эту мысль Мишле неоднократно повторял, люди, более склонные к централизованному порядку, «более способные образовать компактное ядро»[60].
Сен-Мало – Женева
Наряду с культурно-историческим («цивилизационным») разделением страны по широте, сложившимся в отдаленном прошлом, в недавнее время вводится ее «диагональное» социально-экономическое разделение.
Еще в 1827 г. барон Шарль Дюпен отметил («Производственные и торговые силы Франции»), что экономика развивается быстрее к северо-востоку от воображаемой линии Сен-Мало – Женева. В 1856 г. Адольф д’Анжевиль («Опыт статистики населения Франции») подтвердил это предположение как демографическими сведениями, так и «данными морального свойства»[61]. При взгляде на карту выясняется, что проведенная таким образом черта отделяет меньшую, северо-восточную часть страны от вдвое большей – Запада, Центрального массива и Юга – и что в первую попадают почти все пограничные провинции: Пикардия, Фландрия, Эльзас и Лотарингия, Бургундия, Франш-Конте, а также Иль-де-Франс, Нормандия и Шампань.
Предпосылки «диагонального» раздела сложились, по предположению Ле Руа Ладюри к Ренессансу; в ХVII в. по способности подписаться под брачным договором уже можно стало установить уровень культурного развития провинций. При военных наборах было замечено различие в росте новобранцев, обусловленное разницей в питании населения двух зон. В ХVIII – ХIХ вв. констатировали, что жители Северо-Востока