Победа в лабораторных условиях. Екатерина КоноваловаЧитать онлайн книгу.
были здоровы и бодры.
– Иди слева, загони его в яму! – послышался крик.
Дыхание уже начинало срывать, но соображал Генрих по-прежнему хорошо. Они разделились. Слева и правда можно зайти – будет плохо. Пригонят к городской выгребной яме – он в жизни не отмоется.
– К яме! – повторил кто-то радостно. – К яме его!
И тогда Генрих принял волевое решение. Не позволит он загнать себя в яму. Пусть так бьют. И он, словно не услышав криков, побежал налево, точно навстречу половине преследователей. С длинным жилистым Лином он столкнулся на перекрёстке, Лин выбросил вперёд узловатый кулак, Генрих увернулся, сделал подножку. Лин рухнул, но потащил его за собой, и они оба покатились в пыли. Генрих ещё нанёс Лину пару болезненных ударов, но потом налетели остальные, и он скорчился, защищая голову и живот.
Даже Рик дохромал – Генрих слышал его низкое противное гоготание.
Сначала сверху и с боков сыпались удары. Потом полетели плевки. Генрих сжимал зубы, закрывал глаза и просто ждал. Ему было больно – но он знал, что это закончится. Закончится – если не сопротивляться.
– Ща я его обоссу, – объявил Рик, когда остальные устали пинать Генриха.
Компания захохотала.
«Обоссыт», – с уверенностью понял Генрих. И потом ещё всем в школе расскажет.
– А ему не привыкать, – пискнул Джилл, тощий, мелкий и злой, как крыса, – шлюхин сын, мамкины мужики с ним и не такое творят. Да, Генрих?
Генрих зажмурился ещё крепче и пообещал себе, что Джилл за эти слова ответит. Обязательно ответит. А Рик и остальные – за…
Ничего не происходило.
Никто больше не кричал, вонючая горячая струя не полилась сверху.
Всё замерло.
А ещё, сквозь пыль и кровь, Генрих почувствовал запах грозы, такой знакомый, такой забытый, такой близкий.
– Всевышний! – раздался сверху высокий девчоночий голос. – Отвратительно! Мальчик, ты жив? Мальчик?
Прохладная ладонь коснулась его головы.
С трудом сглатывая, Генрих чуть разогнулся, приподнял голову, повернул её, ощущая боль в шее, и вдруг увидел чудо.
У чуда были большие светлые глаза, кожа в веснушках, светлые с рыжиной волосы. Чудо кусало бледную губу, хмурило брови.
– Мальчик?
С трудом сообразив, что это зовут его, Генрих заторможенно ответил:
– Со мной всё хорошо.
– Тебя побили! Чудовищно! Папа говорил, что на улицах Нижнего города творится дикость, но такое! Я думала… – Чудо осеклось и добавило тише: – Прости. Тебе, наверное, больно?
Нет, Генриху не было больно. Ему было хорошо. Он лежал в пыли, у него был разбит нос, спина превратилась в один синяк, но ему было очень хорошо – потому что рядом было его чудо.
– Всё хорошо, – повторил он и улыбнулся.
– У тебя кровь, – чудо улыбнулось. – Я остановлю.
Сильнее запахло грозой, по всему телу Генриха прошла волна прохлады и свежести.
– Лучше?
Генрих помотал головой.