Али и Нино. Курбан СаидЧитать онлайн книгу.
европейским монархам. Имен я не запомнил, слишком уж их много было. Но Мустафа их все записал.
– А ну сей же час его позови!
Кочи покачал головой, явно осуждая столь недостойное любопытство, исчез за дверью и вскоре вернулся в сопровождении домохозяина.
Мустафа усмехался, наслаждаясь собственным превосходством, и так и сиял, упиваясь всезнайством. Да, разумеется, царь объявил войну. Весь город уже знает. Один я, мол, сплю на балконе. Впрочем, по какой именно причине царь объявил войну, точно неизвестно. Так уж он решил в неизреченной мудрости своей.
– Да кому, в конце-то концов, объявил войну царь? – раздраженно воскликнул я.
Мустафа сунул руку в карман и извлек покрытый каракулями листочек бумаги. Откашлялся и принялся читать с достоинством, но то и дело запинаясь:
– Германскому кайзеру и императору австрийскому, королю баварскому, королю прусскому, королю саксонскому, королю вюртембергскому, королю венгерскому и многочисленным иным правителям.
– Я же тебе говорил, барчук, вон их сколько, всех и не упомнишь, – скромно заметил кочи.
Мустафа тем временем сложил свой листок и добавил:
– Напротив, его величество халиф и султан Османской империи Мехмед Решад, а также его величество шахиншах иранский султан Ахмед-шах заявили, что пока не примут участия в этой войне. Ведь это война неверных друг с другом, а значит, нас она не очень-то и касается. Мулла из мечети Мехмеда Али полагает, что победят немцы…
Мустафа не успел договорить. Из города, заглушая все, внезапно донесся звон семнадцати церковных колоколов. Я выбежал на улицу. Купол раскаленного августовского неба застыл над городом, неподвижный и угрожающий. Синие горы вдалеке замерли безучастными свидетелями. Колокольный звон словно раскалывался о серые утесы. Улицы заполонили люди. Взволнованные и разгоряченные, они с тревогой вскидывали головы, глядя на купола храмов Божьих. В воздухе кружилась пыль. Все говорили охрипшими голосами. Церкви со своими ветхими стенами, казалось, безмолвно устремили взор в вечность. Их колокольни вздымались над нами, словно тая в себе невысказанную угрозу. Колокольный звон затих. На минарет расположенной по соседству мечети взошел толстый мулла в ярком ниспадающем одеянии. Он поднес ладони раструбом ко рту и призвал горделиво и печально:
– Спешите на молитву, спешите на молитву, молитва лучше сна!
Я кинулся в конюшню. Кочи оседлал мне коня. Я вскочил в седло и понесся по улицам, не обращая внимания на прохожих, провожающих меня испуганным взглядом. Конь навострил уши в радостном возбуждении. Я выехал из города. Передо мной протянулась уходящая вниз широкая лента горной дороги. Я поскакал галопом мимо домов карабахской знати, и простоватые, крестьянского вида аристократы кричали мне вслед:
– Уже на битву торопишься, Али-хан?
Я бросил взгляд вниз, в долину. Маленький домик с плоской крышей окружал сад. Едва завидев его, я позабыл все правила верховой езды. С крутых холмов я и дальше скакал