Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане. Рахметолла Рахимжанович БайтасовЧитать онлайн книгу.
А вот другие – «сбежались с волостей». Кто устремится в город, охваченный бунтом? Ясно, вор и мародер, тут можно поживиться. А также тот, кто знает и участвует, кто поспешил поддержать мятеж. Это свои люди, из Московского княжества.
Но далее, после «волостей», написано: «и елико иных градов и стран». То есть из других городов и стран. Как же быстро они здесь очутились. И что им надо, зачем приехали? Нет ответа в тексте. Хорошо еще, что эти четыре слова сохранились.
И снова главный вопрос: против кого и чего мятеж? Нет ответа. Если Донской, по летописно-официальной версии, – защитник Москвы и земли Русской от «поганых татар», то почему Москва свергает его?
Значит, бунтовщики за татар? Но почему тогда они не встречают Тохтамыша хлебом-солью? А, наоборот, запираются и открывают огонь со стен. Значит, они против Донского и против Тохтамыша. Тогда – за кого? Кого они принимают, встречают и привечают?
В «Повести…» дается ответ: «Приехал в град литовский князь Остей, внук Ольгердов» и племянник Ягайло. И что же он сделал? Читаем: «И ободрил людей…» Стал там вождем, временным князем, организовал и возглавил оборону от Тохтамыша.
Снова вопрос: а почему именно литовский Остей? С какой стати Москва доверяется чужаку? Были ведь среди мятежников свои бояре-князья. Но летопись не объясняет, почему вожаком стал именно сторонний человек.
Из всего следует, что это был пролитовский заговор, причем, весьма и весьма масштабный, разветвленный. Суздаль, Новгород, Нижний Новгород, Рязань, Литва, московские бояре-князья, а также люди «из других городов и стран».
Из логики событий тех времен следует, что заговор против Дмитрия Донского организовали новгородские, рязанские и нижегородско-суздальские князья, противившиеся усилению Москвы, превращению Владимирской Руси в Московскую Русь [11].
Главная фигура – 50-летний князь Дмитрий Константинович Нижегородский, в прошлом имевший от хана ярлык великого князя на Руси. Однако его переиграл митрополит Алексий, утвердивший на великокняжеском престоле своего воспитанника Дмитрия. Однако Алексий, чей авторитет был абсолютен для всех, четыре года назад умер. И князь Нижегородский делает последнюю попытку взять власть на Руси. Но вступает не в открытую борьбу, как Олег Рязанский и Ягайло, давние враги Москвы со времен их союза с Мамаем, а пытается натравить на Дмитрия Московского хана Тохтамыша. В работах дореволюционного историка А. В. Экземплярского и советского – Л. Н. Гумилева доказывается: суздальско-нижегородские князья доносили на Донского, будто бы он замыслил что-то против Золотой Орды.
Вроде бы хитрая комбинация по уничтожению Донского удается, Тохтамыш вроде бы поверил.
Но… победа осталась за московским князем. Воины Тохтамыша усмиряют мятежников. Причем первым убивают «литовского князя Остея». А ведь князей в те времена не убивали. В течение 137 лет после Батыева похода, до сражений с Мамаем на Пьяни и на Воже [11]. «С 1240 по 1377 год