Кузнец. Леонид БляхерЧитать онлайн книгу.
решил, что ему деньги нужнее. Но все промолчали. Я тоже не стал бочку катить: тут стоит присмотреться, обжиться, понять, что к чему.
За пару месяцев обжились. Дома себе построили, благо леса завались. Вместе валили деревья, очищали их от веток и сучьев. Особое искусство – потом делать венцы. Честно скажем, у меня получалось не особенно. Хуже только у Трофима: он второй рукой еще не очень владел. Макар, с которым мы вроде бы выросли вместе, порой изумленно поглядывал на мой очередной косяк, но ничего не говорил. Я тоже не стал объясняться. Потом вместе складывали срубы, делали крышу.
Кстати, сдружились. Парни оказались классные. Вроде бы и «под погонами», а вроде бы и вольница разбойничья. Где-то посередине. Меня это сильно удивляло: взять то, что плохо лежит или некому защитить – святое дело, но не государеву казну. Тут всё серьезно. За нее и бой принять можно, и жизнью рискнуть. Собственно, работа наша и состояла в том, чтобы ездить по стоянкам местных людей, ясак собирать, а потом весь его в Якутск возить.
Особое искусство – складывать печи. Сделать избу по-черному – штука несложная: в центре выкладывают очаг, на крыше делают пазухи, чтобы дым хоть как-то вытягивало. Топи и живи в свое удовольствие. Многие, между прочим, так и жили, но наш десятник, дядька Николай, нашел печника. Договорился, что платить будем не деньгами, а отработаем. Отработали. Всё лучше, чем деньгой, которой почти не было.
Да, забыл сказать. Узнал, что я не просто Онуфрий, а Онуфрий Степанов сын. Поскольку же прозвище Кузнец прилипло ко мне намертво, то, скорее всего, вселился я в сподвижника Ерофея Хабарова (помню, был такой персонаж в истории Приамурья). Не совсем по моему профилю, но рядом. Узнал я и то, что год сейчас 7155-й от сотворения мира. То есть 1647-й в привычном мне исчислении.
Прикольно. Получается, что я свою жизнь знаю почти до самой смерти. И жизни той остается совсем немного, если я ничего не путаю. Плохо только то, что, как и положено историку-самоучке, знаю я ее в самых общих чертах. Правда, в общих чертах жить жизнь не выходит: конкретная она штука. Здесь надо не только земли открывать-завоевывать, а есть, пить и где-то жить.
Потому пока я не строил планов на будущее, а просто обживал свое настоящее. На то, чтобы подумать, как эту жизнь лучше выстроить, просто не оставалось времени. Может, я и есть тот джокер Приамурья? Посмотрим. Пока же обжиться нужно. А там… вдруг и всплывет возможность обратно вернуться. Или хоть что-то понять. В любом варианте погибать я не собираюсь.
Хоть плотник я был не очень, но с помощью всего общества сколотил и себе пятистенок. Вполне себе комфортное жилье по нынешним годам. Даже с печью. Печь и делит дом на кухонную зону и спальную. Чем-то напоминает студию. В богатых домах делали светелки, горницы, пристройки в башенках. Для такого жилья я пока рожей не вышел (впрочем, как и большая часть моих друзей). Спал на лежанке на печи или на лавке, когда лень было на лежанку лезть. Накрывался медвежьей шкурой. Точнее, просто заворачивался в нее. Так она сразу была и матрасом с простыней, и одеялом.
Сначала