Призраки урочища страха. Любовь Федоровна НохринаЧитать онлайн книгу.

      Цвет, рамы обязательно в белый, стекла сияют чистотой, на дверях, оббитых дерматином красуется электрический звонок. Во дворе насажены кусты георгинов и астр, крошечные грядки выполоты, крылечко вымыто. Комсомольские бабы – разговор особый. Алеша только диву давался. Какой идиот оклеветал русскую бабу, прозвав ее неряхой и распустехой? Сильно подозревал Алексей Николаевич царя Малыя и Белыя Руси великого государя Петра 1, сменявшего тихую и умную скромницу жену на напомаженную и расфуфыренную немку, которая и в бане то не мылась. Комсомольские бабы драили свои хаты до блеска. Позор, если печка не подбелена или, не дай боже паутина в углу, или молоко быстро киснет – враз осудят и засмеют. До такого же блеска они драили и себя: терли до изнеможения пятки кирпичом, наводили красоту до последних денег. За нарядами устраивались огромные очереди, хоть и носить их было некуда, разве в магазин и в школу на родительские собрания и праздники. Местом сбора всего бабьего крикливого, языкатого и недоброго народа был утренний выгон коров, когда хозяйки, подоив скотину, гнали ее в общее стадо, а затем большой шумной и галдящей толпой стояли, глядя, как, рассыпавшись по горе, стадо медленно движется к тайге. Для этого события, перешедшего в сложный ритуал, у каждой имелся особый наряд. Галоши резиновые с шерстяными носками, теплая безрукавка и неизменный платок. Расцветка, качество, изысканность наряда зависела от достатка, вкуса и уважения каждой к своей особе.

      Здесь утром все новости дня, вечера, прошедшей ночи становились общим достоянием, обрастали захватывающими подробностями и отправлялись странствовать из одного двора в другой. Управившись со скотиной, пололи огород, готовили обед, мыли заветное крыльцо. Баню здесь топили каждый день. После утренних работ бабы остервенело смывали с себя все скотские и огородные запахи, оттирали пятки, надевали рубашки и ложились спать. До 12 было бесполезно даже соваться в дома. Затем занимались кто чем. Вечером снова все повторялось. Но это было правило для неработающих порядочных женщин, но были и такие, кто стандартам не соответствовал, их осуждали, над ними смеялись. Немало было и таких, кто вообще жил, куда юбка понесет, умудрялись бросить вызов всему бабьему сообществу. Благодаря им, жизнь в поселке приобретала драматизм и остроту. Мужики в поселке держались группами. Среди понятных и знакомых Алексею Николаевичу типов были и такие, которые его настораживали. Непонятны были и источники доходов жителей деревни, в которой не было и следа какого-то производства. Государственный лесхоз и единственная лесопилка влачили жалкое существование. Между тем в каждой самой нищей хате стоял японский телевизор и видик, сотовые были почти у всей молодежи, хоть толку от них было мало: связь здесь почти отсутствовала. Женщины щеголяли в натуральных шубах, дубленках, мужики курили дорогие сигареты и пили недешевое пиво. Оружие было у всех. Увидев участкового, пытавшегося прорваться