Молчание тундры. Полина КумарЧитать онлайн книгу.

      Глаза Джосгара гневно блеснули.

      – Кровь скоро не будет иметь значения, и ты в этом убедишься. Настанет время бед, но ничего исправить будет уже нельзя. За твоей спиной зреет заговор, и нет никого, кто бы защитил тебя. Перед смертью ты пожалеешь, что отверг мою помощь.

      Халгар так зловеще улыбнулся, что у Даруна перехватило дыхание.

      – И какую же помощь ты мне предлагаешь? – спросил он. – Ты – из простых. Откуда тебе знать, как влияют на старейшин?

      – Простые не влияют на них, – ответил Халгар. – Они их убирают.

      Дарун прищурился и с любопытством посмотрел на амбала.

      – А взамен ты хочешь стать одним из десяти старейшин?

      – Первым из них.

      – Я так и думал. Справедливая плата.

      Халгар пронизывал наместника долгим взглядом. Вязким, тягучим.

      – У меня недавно родился сын, – сказал он и посмотрел на новорождённую в руках Даруна. – В награду за помощь ты выдашь за него свою племянницу.

      – Похоже, у меня нет другого выбора.

      Дарун положил ребёнка у порога дома, достал нож и полоснул себя по ладони. Халгар проделал то же самое. Они пожали руки, скрепив договор кровью.

      – Моя жена Далла будет её кормилицей, – сказал Джосгар, выходя со двора.

      Наместник поднял девочку и вошёл в дом.

      Черноглазая женщина, которую так никто и не увидел, ещё долго стояла в тени среди хижин. Её плечи вздрагивали.

      Глава 2

      Дарун сидел за деревянным столом и старательно выводил чернилами буквы на бумаге. Позади стоял шкаф для книг, но их там было не много.

      Кабинет занимал почти половину второго этажа и выходил окнами на горы. Часть двора с оленьим загоном также была видна. Дверь позади рабочего стола вела в спальню. В зимние дни, когда холода бывали особенно яростны, а солнце тундры не всходило вовсе, Дарун не покидал кабинета неделями.

      Скрежет пера по бумаге успокаивал его, отвлекал от дурных мыслей и от воплей годовалой племянницы. Наместник не испытывал к ней ничего, кроме отвращения. Иногда, стоя возле колыбели, он желал девочке смерти. В тот день, когда она впервые заплакала, он и не предполагал, что сможет ненавидеть её ещё сильнее. Есть ли вообще пределы и границы этой ненависти?

      В дверь постучали и вошли, не дожидаясь ответа. Наместник взглянул на посетителя, и его лицо стало ещё мрачнее.

      – Настанет день, когда ты обрадуешься моему визиту, – сказал Аластор.

      Дарун уставился в свитки, делая вид, что не имеет ни малейшего желания говорить.

      – Какие новости? – спросил гость, присаживаясь на стул напротив наместника.

      Болотные глаза смотрели насмешливо. Дарун отметил про себя, что синяки под глазами, резкие скулы и рот как прорезь, придают Аластору сходство с мертвецом.

      Наместник не знал, чего от него хочет услышать гость, но норовило вырваться лишь одно: «А не пошёл бы ты». Однако, произнёс Дарун всё-таки другое:

      – В тот вечер ты оставил меня с этим ребёнком. Мой брат и его жена погибли. Лучшие воины деревни мертвы, а я даже не знаю, что с