Назад дороги нет. Лина МанилоЧитать онлайн книгу.
дура такая? Можно же просто подойти и поздороваться, а я, вместо этого, словно в ледяную статую превратилась.
Тем временем он подбрасывает на ладони ключи, последний раз осматривает мотоцикл и уходит размеренной походкой, никуда не торопясь. Но, будто что-то почувствовав, оборачивается, а успеваю спрятаться за колонной. Не знаю, видел ли он меня, узнал ли, да это и неважно, наверное.
Мне кажется, или он чем-то расстроен? Дура, дура! Надо было подойти, но не могу себя заставить. Боюсь не увидеть в его глазах узнавания или, не дай Бог, насмешку. Это ведь добьёт меня, окончательно. Нет уж, пусть Викинг останется приятным светлым воспоминанием, чем пойму, что он такой же, как и все остальные.
Прислоняюсь спиной к прохладному мрамору и пытаюсь прийти в себя и понять, что, в конце концов, со мной происходит.
– Ася, что стряслось? – Мама оказывается рядом и гладит меня по щеке. – Ты очень бледная. Тебе плохо?
– Нет, всё нормально… просто увидела кое-кого.
Не хочу вдаваться в подробности, но мама слишком умна, чтобы я могла её обмануть.
– Дай угадаю. – Делает вид, что задумалась, а в голубых глазах хитрые чёртики пляшут. – Наверное, Викинга этого своего увидела, да?
– Скажи, пожалуйста, ты никогда не пыталась работать на разведку? – смеюсь, выходя из своего укрытия. – Очень уж у тебя ловко получается до сути докапываться.
– Пошли уже, горе моё, – говорит и обнимает меня за плечи. – Всё будет хорошо, рано или поздно, так или иначе. Ты же мне веришь?
Киваю и сажусь на пассажирское сидение. На душе уже намного легче, и я даже готова побороться за то, чтобы в конце тоннеля появился свет. И больше никогда не гас.
Глава 7 Викинг
– Здравствуй, сынок. Ты прости, я давно у тебя не был…
Ответом мне служит гулкая тишина кладбища, а холод могильных плит пробирается под одежду и впитывается в кожу.
Когда Ян только погиб от этих проклятых наркотиков, я бывал на кладбище так часто, что, казалось, проще уже здесь поселиться. Каждое утро брал бутылку водки, нехитрую закуску и ехал сюда, чтобы провести целый день в молчаливом отчаянии. Иногда даже плакал, хотя мужчинам, вроде как, и не положено, только наплевать на то, что там у кого положено. Я мало тогда задумывался о правилах и приличиях, положившись на волю судьбы и уничтожая себя чувством вины.
Часами тогда я рассматривал фотографию своего мальчика, прикреплённую к надгробию, вглядывался в знакомые до боли черты и не мог заставить себя поверить, не мог отпустить. Минуло первое лето без него, наступила разноцветная осень, а я так и приходил сюда, невзирая на день недели и погоду за окном. На самом глубинном уровне не мог прекратить эти ежедневные походы, точно на работу.
Меня знала здесь, наверное, каждая собака, и нескольких даже начал прикармливать, и через время свора уж ждала у ворот. Активнее других меня приветствовал здоровенный неказистый рыжий пёс с торчащими ушами и высунутым от нетерпения языком. Я прозвал его Вальтером – чёрт знает, почему, но