Сады и дороги. Эрнст ЮнгерЧитать онлайн книгу.
кладбище, утопающем в цветах. Всегда отрадно видеть играющих там детей, пока их матери хлопочут у могил. На одном из холмиков – кустик плачущих сердец. Он весь усыпан цветами, а потому хорошо подходит для кладбищ. Алые цветы в форме капель, как медальоны, покачиваются в ласковом дыхании ветра. Я задумался о собственном надгробном камне, где должны быть лишь имя да две даты. Думать об этом было приятно.
На обратном пути я сделал привал на небольшой вырубке неподалеку от Байнхорна и на самом солнцепеке присел на дубовый пень среди полураскрывшихся папоротников, побеги которых еще покрывал коричневый бархат. Настроение немного улучшилось, и, как часто бывает со мной в такие моменты, во мне проснулся тонкий охотник. Еще доро́гой мне без труда попался долгоносик Magdalis, который своим названием обязан шипам, расположенным у него на шейном щитке. Вслед за тем я обнаружил под дубовой корой крошечного Laemophloeus duplicatus, которого позднее определил под микроскопом не только благодаря двум пояскам, украшающим его головку и шейный щиток. Я даже ясно разглядел тоненькую центральную линию, которую можно увидеть не всегда. Потом из заплесневелой древесины дуба я извлек одного Scolytus intricatus – да к тому же самца, на что указывала пара тонких волосяных кисточек, торчащих на его лобной части. Напоследок следовало бы еще упомянуть пятнистого Litargus, с которым я впервые свел знакомство минувшим летом в Клостерфорсте между Юберлингеном и Бирнау. Как часто бывает в подобных случаях, он больше не кажется мне редкостью – потому что узнаешь не только животных, но прежде всего способ видеть их в великом ребусе природы.
Постепенное улучшение. В «Мраморных утесах» я, пока временно, заменил «гадюк-медянок» на «пиковых гадюк», что в зоологическом отношении более двусмысленно. Еще я допускаю, что на мраморных утесах могут обитать коршуны. Наконец, следует осведомиться о породах крупных собак, чтобы достаточно точно изобразить борьбу во время травли. Встреча собак со змеями видится мне как столкновение крови с одной из ее квинтэссенций – ядом.
После полудня с Фридрихом Георгом в Моормюле, где мы за чашкой кофе брали у шофера уроки вождения, после этого – в Хеессель и по узким проселкам – в леса вокруг Колсхорна. У одного перекрестка мы залюбовались старым дорожным указателем из дубового дерева, похожим на одну из тех сатурнических фигур, какие любит изображать Кубин[49]. Здесь я впервые за этот год услышал звонкие переливы иволги в дубовых кронах.
Во время поездки Фридрих Георг, обычно немногословный в том, что касается его работы, объяснил мне структуру своего нового сочинения «Иллюзии техники»[50]. Хромоту Виланда и Гефеста он назвал типичным дефектом. Затем говорили о природе огня, похищенного Прометеем у богов. На очередном изгибе беседы мы принялись обсуждать оргию Дмитрия Карамазова – блистательный и ужасный образец славянской услады. За этим символически маячит отцеубийство. Во время разговора из знойного ельника прямо у нас из-под ног вспорхнула горлица – светлое опахало
Альфред Кубин (1877–1959), выдающийся австрийский рисовальщик. На раннем этапе творчества входил в мюнхенскую группу экспрессионистов. Выступал также на литературном поприще, сам иллюстрируя свои произведения. Его фантастический роман «Другая сторона» (1909) содержит пятьдесят два больших рисунка. В год смерти из печати вышла его автобиография «Демоны и ночные лики». Кубина связывала с Э. Юнгером сердечная дружба, десятилетиями сопровождавшаяся напряженной перепиской. Юнгер ценил в его рисунках их визионерское содержание, их изобразительный язык повествования о распаде и разложении. В 1934 году в сборнике «Листья и камни» он опубликовал эссе о «Другой стороне» (
Речь идет о большом философском эссе Ф. Г. Юнгера, которое впервые было напечатано под измененным названием «О совершенстве техники» в 1944 году, однако тираж сгорел во время бомбежки. Лишь в 1946 году у Витторио Клостерманна увидело свет первое издание «Совершенства техники». В одном письме брату Э. Юнгер писал, что «Совершенство техники» и «Рабочий» относятся друг к другу «как негатив и позитив». Рус. пер.: