Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна КоршуноваЧитать онлайн книгу.
ломала пальчики: уместно ли брата жалеть?
– Ты мне дерзить удумал! – рявкнул Сергей Степанович.
– Повзрослел сынок ваш, – заметил Олин дедушка. – Какой характер!
Характер дерзкий, приправленный мальчишеским озорством!.. А походка! Твёрдая, военная. И небо в глазах, и блики румянца на яблочках скул… В руках столько силы – с ним и падать не страшно!
Маменька накажет за пятно на платье – да и Бог с ним, с платьем! «Зачем, зачем я сказала ему, что он злой!» – ругала себя Екатерина.
Она не знала, что, гуляя в лесной тиши помещичьих земель, Александр прибегал к большому пруду и прятался за стволом ивы или берёзы. Ждал, когда она выйдет. И он видел её в окружении крестьянских подружек. Ещё издали звенел девчачий смех загорелых крестьянок. Они мчались между ровными стволами ив и берёз, через заросли камыша, задирали подолы – и с разбегу разбивали вдребезги мирный чистый пруд. Они порхали, как бабочки с золотыми крылышками – те самые, каких нигде больше нет, кроме как на Бежецкой стороне. А Екатерина шла последняя – с растрёпанной косой, босая, всегда в светлом платьице, подхваченном лентой или шарфиком под грудью. Больше всего на свете она любила ходить босиком. Она спускалась к воде – и в зеркале пруда отражались строгие черты её лица. Понимала ли она, насколько она прекрасна? Брызги разлетались под звонкий радостный смех. И она также приподнимала платье – показывала тощие икры, и бегала по воде в догонялки. Она не берегла для моды мраморной белизны кожи. Знойные лучи оставляли смоляной загар на её руках, шее и лице.
Зимой Чубаровы возили дочку в Петербург на детские вечера – готовили к выезду в свет. Через три года её ножка в атласной туфельке ступила на блестящий паркет бальной залы. И исчез с её лица смуглый след деревенского солнца. И Петербургская аристократия увидела взрослую Екатерину Чубарову: прямую и упрямую, безгрешную в законах чести.
Бриллиантовой яркостью холодных звёзд вспыхивали зимние балы в доме княгини Нины Ланевской. Искрились люстры, кристаллы камней на шеях дам – как дроблёный лёд на Неве. Подпоручик Ильин и его полковые приятели стояли у стены под колоннами: оценивали девиц. Красавцы, щёгольски опрятные, молодые офицеры гвардии знали, что они лучшие – и они выбирали.
– Чубарова весьма хороша, когда не танцует, – заметил приятель над ухом Александра. – Ты слышал один добрый анекдот? Отчего мадемуазель Чубарова не любит танцевать и не имеет страсти к музыке? Оттого что вместо нот ей видятся цифры!
Короткие смешки. Улыбка свысока. И, как тающие льдинки, ускользнули от Екатерины глаза Александра.
Глава II
Петербург провожал зиму 1812 года. Вдоль Дворцовой и Адмиралтейской набережных слышался визг, хохот и скрежет по льду шкур, рогож, выдолбленных корыт. У здания Главного Адмиралтейства возвышалась ледяная царь-гора. Повсюду шумел народ, играли рожки, балалайки, звенели бубны.
На углу Сенатской площади и Адмиралтейской набережной остановилась карета с фамильным гербом. Князь Пётр Ланевский вышел прогуляться с женой. В бобровой шинели, в двухугольной чёрной шляпе