Княжий сын. Отцовский меч. Наиль ВыборновЧитать онлайн книгу.
его я. – Да и одному мне… Непривычно будет.
На том и порешили.
На следующий день после этого разговора, я в первый раз поднялся на ноги. Вышел во двор, посидел на лавке под яблоней, подышал свежим воздухом, но пока еще чувствовал себя слишком слабым и не готовым к более продолжительным прогулкам. Поэтому скоро вернулся домой и уснул.
Игнат, однако времени даром не терял. На следующий день он ушел к деревенским полям и вернулся с парой подстреленных зайцев, которые частенько шуровали среди посадок, подъедая все, что удавалось украсть. Тем же вечером он освежевал косых, шкурки растянул сушиться, а туши разделал и сварил из них суп и жаркое. Самому мне дичь разделывать не приходилось, поэтому я с интересом наблюдал за процессом, хотя помогать не рвался.
Заячью печень он меня, правда, заставил съесть в сыром виде, заявив, что это непременно необходимо. От первого куска меня чуть не стошнило, но с зеленым луком и под квас пошло нормально.
А еще я сам взялся за лечение: обрабатывал раны настойкой ноготков, а к местам предполагаемых переломов прикладывал кашицу из запаренных и мелко нарубленных листьев очанки и окопника. И то ли это помогло, то ли то, что то, что старый солдат заставлял меня много и сытно питаться, но отек быстро спал, и раны, нанесенные когтями волкулака, стали стремительно заживать, оставляя после себя уродливо бугрящиеся шрамы.
На четвертый день на двор явилась Маша, видимо, узнала, что я, наконец, пришел в себя. Она притащила целую сковороду зажаренных в меду яблок и большую крынку кваса. И сначала я был рад ее видеть, но потом сочувственные взгляды и вздохи стали вызывать у меня тошноту. Я сделал вид, что мне поплохело, и ушел в дом, но не уверен, что девушка в это поверила.
На шестой день раны затянулись окончательно, да и боль исчезла. Грудь дико чесалась, но с этим можно было смириться. Правда, по словам Игната, ребра все еще не срослись, поэтому он настоял на том, чтобы туго перетягивать грудь повязкой. Я и не отказывался, только продолжал прикладывать примочки под полотнище.
Тогда же я и отправился на первую большую прогулку. Открыл сундук, в котором хранились материнские вещи: несколько книг, одежда и украшения. Проглотил комок в горле и отыскал на самом дне шкатулку, в которой лежали все ее сбережения: тридцать серебряных рублей князя Кирилла, и небольшой мешочек со смесью бронзовых монет и всякой мелочевки вроде кусочков серебра. Достал несколько медяшек, закрыл сундук и отправился в деревню.
Однако куда бы я ни пошел, везде натыкался на сочувственные взгляды. Пару раз меня останавливали, чтобы поговорить и принести соболезнования. Дядька Игорь даже предлагал идти к нему на работу, как поправлюсь, и чтобы не обижать его, пришлось ответить, что подумаю.
В конце концов, я добрался до харчевни, заказал себе кувшин пива, сушеной рыбы, и уселся в самый дальний и темный угол. Распотрошил рыбину, отделил несколько ломтиков, налил пива в стакан и сделал пару больших глотков. В помещении было тихо и безлюдно, но так рано туда никто