Дух человечества. От расцвета до заката. Вадим ЮринЧитать онлайн книгу.
в Италию, где, равно как и во Франции, в Англии, в Германии, целые города опустели. В Лондоне на одном кладбище было схоронено 50 000 человек. В Париже отчаянный народ требовал казни всех жидов, думая, что они сыплют яд в колодези. В 1349 году началась зараза и в Скандинавии; оттуда, или из немецкой земли, перешла она во Псков и Новгород: в первом открылась весною 1352 года и свирепствовала до зимы с такою силою, что едва осталась треть жителей. Болезнь обнаруживалась железами в мягких впадинах тела: человек харкал кровию, и на другой или на третий день издыхал. Нельзя, говорят летописцы, вообразить зрелища столь ужасного: юноши и старцы, супруги, дети, лежали в гробах друг подле друга; в один день исчезали семейства многочисленные. Каждый иерей по утру находил в своей церкви 30 усопших и более; отпевали всех вместе, на кладбищах уже не было места для новых могил: погребали за городом, в лесах.
Сперва люди корыстолюбивые охотно служили умирающим, в надежде пользоваться их наследством; когда же увидели, что язва сообщается прикосновением, и что в самом имуществе зараженных таится жало смерти, тогда и богачи напрасно искали помощи: сын убегал от отца, брат – от брата. Напротив того некоторые изъявляли великодушие: не только своих, но и чужих мертвецов носили в церковь; служили панихиды и с усердием молились среди гробов. Другие спешили оставить мир и заключались в монастырях, или отказывали церквям свои богатства, села, рыбные ловли; питали, одевали нищих и благодеяниями готовились к вечной жизни. Одним словом, думали, что всем умереть должно.
Скоро язва посетила и Новгород, где от 15 августа до Пасхи умерло множество людей. То же было и в других областях российских: в Киеве, Чернигове, Смоленске, Суздале. В Глухове и Белозерске не осталось ни одного жителя. Таким образом, от Пекина до берегов Евфрата и Ладоги недра земные наполнились миллионами трупов, и государства опустели».
Чума продолжала выкашивать народы, и люди были бессильны ей противостоять. Они применяли кожу змеи, сердце лягушки, прикладывали пиявки, прижигали каленым железом бубоны, разжигали на улицах костры, вдыхали пары селитры и пороха, но ничего не помогало. Врачи надевали на себя кожаный костюм с головой птицы «дабы оборониться от незримых стрел демонов чумы», глаза закрывали очками, уши и нос затыкали губкой, а рот набивали сырым чесноком, и народ их в таком одеянии боялся больше чумы.
С XV века начали применять карантины как защитные барьеры между поселениями на пути этой страшной болезни. Зачастую карантин накладывали на дома, где обнаружена чума, заколачивая наглухо все окна и двери, обрекая жильцов на смерть, а на стене писали: «Да смилуется над вами Бог».
Чума свирепствовала в Европе в XVII веке. Пастор из Вестфалии Филипп Николаи во время эпидемии чумы похоронил 1300 своих прихожан. В этом «царстве смерти» он написал прекрасный хорал: «Проснись и воспрянь, ибо ночь летит…». В 1710–1711 годах черная смерть косила народы на севере Европы. В Таллинне умерло 90 % населения, в Риге 60 тысяч, в Стокгольме –