Кто играет в кости со Вселенной?. Максим УрманцевЧитать онлайн книгу.
везение само по себе – увидеть образец отношения к работе. К сожалению, большинство детей такое счастье обходит стороной. У нас учителя и математики, и химии, и черчения, и даже физкультуры старались передать нам знания и умения по максимуму. Особенно благодарным словом вспоминаю Ирину Юрьевну, учительницу литературы. Когда проходили Тургеневские «Отцы и дети», она мне задала вопрос:
– Кто любимый герой Тургенева?
– Базаров, – ответил я, не сомневаясь, что прогрессивный писатель должен любить прогрессивного героя.
– Нет, это главный герой. А кто любимый?
– Не знаю.
– Ну, думай смелее, – попыталась Ирина Юрьевна расшевелить мой зашуганный мозг.
– Не знаю, – мозг думал не над ответом, а над тем, как быстрее отвертеться от учителя.
– Николай Петрович, отец Аркадия, которого Базаров назвал «божьей коровкой», – помогла мне Ирина Юрьевна. – Именно его Тургенев изобразил самым гармоничным героем.
И я задумался: «Действительно так. Почему я не догадался сам? Чего испугался перебрать варианты, искать ответ и закрылся?»
Высшее учебное заведение, в которое я поступил, – физико-механический факультет Ленинградского политехнического института. Сильный факультет крепкого вуза. Там я в середнячках не удержался и сразу скатился в низины иерархии. Видимо, роль паиньки и хорошиста вымотала меня за предыдущие годы. Причина провала – не мог себя заставить учиться, когда внешняя сила не требовала этого. То ли лень, то ли неумение концентрироваться. На лекции ходил, хотя садился на «камчатку», но делать ежедневно уроки не мог – явный самосаботаж. Угрожающий прожектор зачетной недели светил издалека и тускло. Первый шаг я делал – каждый вечер садился за стол, доставал тетради и учебники. Но мозг отвлекался на разговоры с собой, и до второго шага – открыть тетрадь и выполнить задание – не доходило. Заканчивались посиделки угрызениями, что «опять не сделал задания, но завтра – кровь из носу». От этих угрызений сил не прибавлялось. И результатов тоже. Ближе к сессии я что-то вымучивал, как-то выкручивался и с грехом пополам сдавал зачеты и экзамены. Так и проболтался все шесть лет между тройкой и четверкой.
Один приятель, старше меня на два года, советовал:
– Не профукай студенческие годы, как я! Иди подрабатывать на кафедру. Наука – единственная перспектива в жизни. Без диссертации сгниешь за сто двадцать рэ в месяц.
– А как туда попасть? На кафедру.
– Спроси у преподов, кто им нужен. Соглашайся на любую работу, даже без денег: времени у тебя свободного хватит.
– Хорошая мысль.
Но я никуда не обратился, ни у кого ничего не спросил. Просто ел себя поедом, что профукиваю время. Пилил себя и свою самооценку, которая катилась вниз, – процветало ощущение полного несовершенства. Шахматы и футбол я забросил, в науку не пошел (хотя мама этого хотела), успехи на других поприщах не просматривались. Завидовал сверстникам – как легко они заговаривают с девушками. Причем