Довольно Странные Истории. Глеб Андреевич ВасильевЧитать онлайн книгу.
чтобы стать легче и взлететь. Его монгольфьеры и аэростаты затмевали небо, а эпоха усталой клячей плелась за спиной Константина. Граф Цеппелин взорвался от восторга, так и не поняв сотой доли гипнотической силы гироскопа. Но все было тщетно – проход в Рай разрастался в голове, оставаясь недостижим для тела. Оказываясь вне земли, человек не достигал чего-то неуловимого, за что можно было бы зацепиться – не находил перил крыльца Царства Небесного.
Перед своей смертью 19 сентября 1935 года Константин подумал Раем (лаз внутри черепа увеличился настолько, что мозг в него провалился, и мыслить оставалось только Раем), что поступил правильно, не став вором, и успокоился навсегда.
Странность №16: Тяжелые времена 2
В неделю став стариком, он убеждается в несостоятельности своей системы воспитания, основанной на точных фактах, и обращается к гуманистическим ценностям, пытаясь заставить цифры и факты служить вере, надежде и любви.
Из краткого содержания романа «Тяжелые времена» Чарльза Диккенса
В качестве лекарства от скуки и для наполнения тяжестью житейского времени мне было предложено провести полгода на орбите. Космическое путешествие, говорят опытные космические туристы, такая скука, что потом проезд двух остановок на трамвае за волшебное приключение кажется. Можно, конечно, на подводной лодке затонуть, но близость тела родной планеты греть будет, тоску разгонять. А в космосе – это как в гробу живым оказаться, вне времени, без потребностей, но в сознании страшном, потому как чуждом. Одиночество, ограничения, искусственный климат и грусть неизбывная.
Я сперва не понял, какое там может быть одиночество. У меня все друзья компаниями летали, девушек своих брали, выпивку и другие релаксанты. По возвращении рассказывали, что бухло, дурь и бабы – это не для развлечения, а просто чтобы физически не сдохнуть. Дескать, только с их помощью удается поддерживать иллюзию привычного хода вещей, когда уже крыша изнанкой наружу выворачивается от неуюта, и выть уже невозможно, и ни холодно, ни жарко, и слезы не текут – хоть ногу себе отгрызи, а как плакать надо не сумеешь вспомнить. Про секс в невесомости говорят, что это будто в прорубь нырнуть, поплавать под водой, захотеть всплыть, да проруби и не найти. Стучаться в ледяную корку и захлебываться. То есть, понимаешь, что вот-вот и умрешь совсем – уже и на дно, в ил, темноту, и лед все равно никогда для тебя не растает. Понимаешь, но дергаешься, приближая конец. Компания там вовсе не компанией оказывается, а пыткой мучительной – слово сказать страшно и противно, как будто чтобы из обоссаного и заблеванного подъезда на свой этаж подняться нужно каждую ступеньку языком вылизать. Когда выпьешь или покуришь, можно глаза прикрыть, и кажется, что спишь. На самом деле спишь, а не так, как когда в космосе спишь и холодеешь, вымораживаешься, останавливаешься, внутрь самого себя всасываешься. Чтобы не спать, один знакомый себе кисть левой руки оттяпал, а потом месяц пил без остановки и как бы спал, не засыпая.
Рассказы