Чем чёрт не шутит. Том 2. Георгий Павлович СинайскийЧитать онлайн книгу.
Предупреждаю, что мне не нужна продажная в каждом ларьке, массовая, партийно-идеологическая, конъектурная, лживая, словесно-поносная, сортирная «правда», подобная газетёнке ЦК ВКП (б). Пусть это будет непечатная, нецензурная правда жизни моей! Режьте правду-матку, доктор! Вам и скальпель в руки! – нашёл в себе мужество выглядеть героем Ильич.
– Уже не всё так ужасно, синьор! Видно, что «букет» венерических заболеваний, которыми Вы страдали, изрядно увял, в результате предыдущих лечений! Здесь же, на Капри, от этого «букета» у Вас не останется ни «корней», ни «семян», ни «гербария»! Но, при условии, профилактики половой жизни и соблюдения курса, указанных мной процедур! Думаю, что так оно и будет, ибо полагаю, что Вы уже изрядно настрадались от этого «букета», и хорошо знаете истинную цену здоровью! – успокоил его врач.
«Германские врачи садистски истязали мои венерические болезни, и здорово их ослабили! А этот каприец, со шведскими корнями, поставит окончательную точку в истории моих болезней. А моему здоровью будут поставлены восклицательные знаки и знак бесконечности!!! Да, здорово, вернее, ужасно болезненно меня Инессочка „обукетила“! Но, я ей, лапушке, всё простил! Свалю-ка я эти грешки на своего папашу-козла, столь же мной нелюбимого, верившего Христу и царю, сколь любимую мной мою матушку и её интимного друга – нашего семейного врача Ивана Сидоровича Покровского. Этот врач Аксель Мунте мне его сильно напоминает, да так, что, чёрт побери, мне перед ним как пацану оправдаться хочется, пусть и значительно соврав!» – подумал Ильич, и дал ход своему желанию: – Этот «букет» мне, на бытовом уровне, взрастил, в мои семнадцать лет, мой папаша! Он и дворянство своё по чину получил, и всю дворянско-интеллигентскую гниль потомственную, к чину причитающуюся, ибо ни в чём, подлец, себе не отказывал и на подлости был щедр. Ему родного сына, в цветущем возрасте, заразить срамным «букетом», было: что раз плюнуть! Зависть его взяла, глядя на моё цветущее здоровье, захотелось ему, чтобы у меня, как и у него, процветали болезни. Вскоре, после этого, его сеющий семенами заразы «букет», стал его «погребальным венком». А я многие годы свой организм «пропалывал» от подобного «букета», растущего как сорняк, в отличие от окультуренных цветов. Вернее, «пропалывали-то» врачи, а я им всеми силами помогал! О, эта работа трудней работы крестьянской, пролетарской, и, благодаря моей помощи, это не рефлексирование интеллигентщины, а – великий человеческий подвиг! Такой подвиг, какой эксплуататорским классам и не снился! Но каков мерзавец, папаша-то, а?! Такой вот он интеллигент-дворянин – от самого корня причинного места гнилой, потому-то я, с молодости, всю эту голубокровную сволочь глубоко ненавижу! К счастью, этот производитель не успел заразить меня в утробе матери, и, не имея, например, врождённого сифилиса, я этим избежал слабоумия. А потому, в трезвом уме, хорошей памяти и остром зрении, заверяю Вас, доктор, что в Вашем лице я увидел наилучшее и редкостное