Чем чёрт не шутит. Том 2. Георгий Павлович СинайскийЧитать онлайн книгу.
дабы недостатки его голоса не были столь заметны на фоне хорошо поставленного голоса Якова, Ильич, по старой детской привычке, влез на стул и продекламировал стихи, обращаясь к стайке девиц из старших классов гимназии, зашедших перекусить в кафе, но стихи отнюдь не детские, а грозные стихи Маяковского:
И песня,
и стих
– это бомба и знамя,
и голос певца
подымает класс,
и тот,
кто сегодня
поёт не с нами,
тот —
против нас.
При этом, он яростно размахивал правой рукой, сжатой в кулак, а в глазах его сверкал лёд и пламень! От себя, он, не менее грозно, добавил: – Это вам не мура и не о МУРе!!
Девицы, сначала, оробели от такого зрелища, а потом, подняв визг, хотели было постыдно сбежать, не заплатив за надкушенные ими ватрушки, но были схвачены официантами у дверей. А сообразив, наконец, чего от них хочет Ильич, они благосклонно сменили свой визг на вопли о печальной судьбе неверной Мурки, станцевали, и даже всплакнули, после того как Ильич перевёл им содержание текста песни. Внешне, вероятно, не уступая Мурке в смазливости, эти девицы превзошли её в верности своим новым кавалерам, и не покинули их даже тогда, когда другие порядочные «бонтонши» попытались бы покинуть, спасая свою репутацию.
– Берём этих баб и валим ко мне на виллу! – предложил гостеприимный Яков.
Ильича, как и девиц, уговаривать не пришлось. Гурьбой они ввалились на виллу «Сеттани», в которой с ноября 1906 по март 1909 года жил Горький, и куда к нему в 1908 году приезжал в гости Ильич. Эта белая вилла располагалась в южной части острова, на вершине довольно высокого холма, высоту которого помогал преодолеть фуникулёр. Фасадом дом был обращён к южной бухте Марина Пиккола. Сама вилла купалась в необыкновенно чистом целебном воздухе, этим она особенно понравилась Якову, и он купил её у тогдашнего владельца Блезуса. В Ильича же потоки целебного воздуха, на вершине долгожданной радости посещения незабываемо сказочного острова, вдохнули могучие силы. Перед неукротимой половой мощью Ильича не устоял бы не только рекорд Геракла, ставший тринадцатым подвигом, но и все сатиры лопнули бы от зависти, а героям книг Апулея, Рабле, Боккаччо такая мощь и не снилась! Весь остаток дня и всю ночь каменная вилла сотрясалась от грандиозной оргии, превосходящей по накалу памятные Капри оргии Тиберия! От пробудившегося вулкана страстей и этого эпицентра сексуального землетрясения, вся вилла покрылась трещинами и напоминала шалаш, сквозь «прутья» которого проникли лучи утреннего солнца. Яков, Ильич и потрёпанные девицы вовремя вышли из пострадавшего здания, а своевременный сильный напор ветра завершил разрушение здания, под досадливым взглядом Якова, явно переборщившего с гостеприимством и развлечением. Прогнав девиц, теперь уже лёгкого поведения, Ильич попытался его