Моя темная королева. Кристина ТэЧитать онлайн книгу.
в землю костей недостаточно.
Думаю, тебе бы понравилась эта картина. Понравилось бы бродить среди руин босиком, чувствуя, как под ногами рассыпаются прахом останки твоего отца.
Мне же хочется взобраться повыше – может, тогда получится отыскать мертвое сердце этого лабиринта.
Чуть позже, с ног до головы вымазанная сажей и взмокшая от усилий, я стою на необъятной глыбе сросшихся камня и железа и смотрю на того, о ком говорили в таверне.
Действительно, слепой олвитанец совсем близко. Сидит, скрестив ноги, на вздыбленном и растрескавшемся полу перед троном, которого словно и не коснулись твои разрушительные чары, огонь и человеческая жадность. Я вижу блеск драгоценных наверший, вижу детально вырезанные оскаленные пасти хранителей правящего рода в изножье и вижу, что это не просто слепой олвитанец, а один из твоих спасителей.
И мой несостоявшийся убийца.
Глава 2. Пустой трон
Из башни тебя вынесли на руках. Вынес самый высокий из них, а больше я о нем ничего и не помню. Лишь огромную тень, что упала на меня, когда он остановился рядом. Да торжество в твоих глазах, быстро сменившееся горькими слезами. Я не раз видела, как ты репетируешь перед зеркалом, и теперь готова была рукоплескать блестящей игре.
Мешал только кинжал, который я силилась вытащить из живота пальцами, скользкими от крови нашей матери.
И юноша, мертвой хваткой сжимавший рукоять этого кинжала.
Вот его я запомнила отчетливо. Каждую черту, каждый всплеск отчаяния и страха на смуглом лице, которое было так близко, что я чувствовала еловый запах его дыхания.
– Избавься от ведьмовского отродья, – велел ему твой главный спаситель и вместе с тобой шагнул в двери, тут же растворившись в слепящем утреннем свете.
А юноша еще целую вечность просто стоял передо мной, не решаясь ни вынуть кинжал, ни надавить посильнее.
Я так хорошо изучила его лицо, что узнаванию не мешают ни прошедшие годы, ни повязка. И пусть плавные линии теперь остры как клинки, уголки поджатых губ словно навеки опущены, а страх и отчаяние сменились суровой настороженностью, во мне нет сомнений.
Это он.
Тот, кто убил меня, а потом, сам того не ведая, спас. И мне бы не хотелось, чтобы он узнал о своей ошибке.
Я понимаю, что пячусь, только когда под неловко опущенной ногой с треском разваливается какой-то черепок. Олвитанец, и до того сидевший неподвижно, будто обращается в камень. Я вижу, как застывают его резкие черты, как наливаются тяжестью плечи. Раньше они не были такими широкими…
– Убивай или уходи.
Он не шепчет, но голос его почти сливается с шорохом голых веток, что скребут по развалинам каменных стен. Голос этот я тоже узнаю, хоть он и огрубел вместе с хозяином; узнаю, потому что слышу его во сне каждую ночь. Он сверкающей змеей заползает под кожу, и эхо тянется за ним, точно извилистый след.
«Кто ты… кто ты… кто ты такая?»
– Впрочем,